Умная судьба
Шрифт:
– Да? Это ты так по глупости говоришь, это же кайф, - поговорить, - а то чо, просто, трах, и баиньки?
– Балда! Поговорить я не против, это нужно и важно, - говорить, только не о самом сексе, тут надо через чувство…
– Всё, дальше я не хочу слушать! Чувство! Кто ж спорит, но и обсудить, это тоже кайф, ну ладно, о чём хотите, о том с Вовкой и говорите, а только ты мне всё равно всё расскажешь, как там у вас всё будет по первому разу, а куда ты денешься, я ж с тебя с живого не слезу!
– Павел, ты… и вообще, ты говоришь
– Это я уже слыхал… Папа, я тебя люблю! Ты самый лучший! И если этого Белов не понял ещё, то поймёт всё равно, сто пудов уверен, а не поймёт, то и жалеть нечего, но он поймёт! Поэтому, потому что я так уверен, я и говорю, сам он к тебе в постель прыгнет, если ты не почешешься, но ты уж почешись, а то будете сиськи мять, переживать там, а чо переживать, - оба хотите, и не хрен тут переживать, раз, и всё ништяк, и кайф… И не хрен нервы там трепать, ни себе, никому, ни Вовке, вообще никому…
– Павел, если бы все в этом Мире жили по таким принципам, по которым живёшь ты, то лучше Мира бы и не было…
– Базара нет…
– Да только ты мне так и не сказал, почему, откуда у тебя такая уверенность в том, что я нужен Вовке, - понравился я ему, это я почувствовал, но…
– Но… То-то и оно, что но! Во, я с тобой поэтом стану! Погоди-ка, дай я поудобней сяду… Короче, я с Вовкой о тебе поговорил. Да не дёргайся ты! Вот же! Чо шугаешься? Не шугайся, я ни о чём таком не говорил, так…
Тут к нам в кабинет заглядывает Тимур.
– Пап, я в ванную! А чего это? Пашка, гад, ты мой сок хлещешь? Гранатовый мой хлещешь? Убью, если весь! На хрен замочу! В сортире. Тогда.
– Да я чуть-чуть только! Вот же, иди, давай, в ванну, стой! Ты там всё убрал?
– Я? Где? Там? А зачем? Я потом, может, ещё постреляю, завтра, или ещё когда, зачем убирать…
– Тимка, иди, умывайся, потом ужинать будем.
– Ага, я пошёл, а ужинать не хочу, а я, если увижу, что Пашка весь сок выдул…
Тимка исчезает, мы с Пашкой посмеиваемся ему вслед. Пулемёт, он Пулемёт и есть…
– Перебил, зараза…
– Ты с Беловым говорил обо мне…
– А, да! Да нет, я не то, чтобы говорил, я больше… Пап, да это Вовка всё больше говорил, ну, спрашивал, - какой ты, что любишь, как живёшь, когда встаёшь, где работаешь, всё-всё, я такой, ошалел как бы! Ну, он видит, что я рот раззявил, блин, папа, покраснел! Не, говорю же, - пацан суперный! А я ему такой, - да чо ты всё меня спрашиваешь, ты с батей сам и побазарь, он же видел какой, он зашибись у нас, ты и поговори… И тут, пап, я думаю, - блин, мама у Вовки только утром придёт…
Господа, я не виноват!
По мере своих скромных возможностей, я стараюсь говорить правду, зачастую пренебрегая
Погодите, господа мои, это ещё что, сейчас ведь, совсем уж как в самом неумном кино, будет телефонный звонок, и это позвонит Белов! Но…
Но, воля ваша, господа, так всё и было…
– Я знаю, да что с того?
– А то с того, что…
И тут звонит телефон. Да. Да, я сразу угадываю, кто это звонит… А что тут угадывать, это же мелодия вызова на второй линии моего смартфона, я ведь сам дал ему этот номер…
– Папа, это Вовка! Белов это твой, возьми ты мобильник свой, вон он на столе… Твой, свой, - блин, точно стихами говорить я начал…
– Да. Да, Володя, это я…
– Пап, это я ему сказал позвонить…
– Ил, я вот чего, я чо хотел…
– Пап, я подумал…
Я раздражённо машу на Пашку рукой, аферист гадский!
– Что, Белов, я слушаю, что ты хотел?
– Ил, это… а что мне брать с собой? Ну, одежду там, продукты, да?
Я смеюсь, смеюсь против воли…
– Белов, не надо продуктов, не дури, что же ты… Так, одежду, ну, не знаю, возьми что-нибудь, если чего забудешь, у Пашки подберёте, размер у вас одинаковый…
Белов молчит, дышит в трубку, что-то я не то говорю, он другого ждёт, сейчас он попрощается до завтра, и повесит трубку… и я торопливо добавляю:
– Ты знаешь, ты возьми с собой книжки какие-нибудь, я не знаю, будешь ли ты читать, но вдруг дождь, или ещё что… Хотя, вы же с Пашкой придумаете, чем заняться… Полно там у нас интересного…
Пашка закатывает глаза к потолку, яростно бьёт себя кулаком по лбу, делает мне какие-то жесты, интенсивно машет руками…
– Погоди, Вовка, секунду… - я зажимаю мобильник подмышку.
– Что? Чего тебе, Паш?
– Мне! Это тебе, и Белову! Позови ты его к нам! Ночевать позови к нам сегодня, деятель!.. Ну, чего ты на меня так смотришь, и рот закрой, я же ему специально сказал позвонить, ты не понимаешь, что ли, он же затем и звонит… Да позови ты его к нам, папа! У-у…
Я потрясённо смотрю на Пашку, закрываю рот, и медленно говорю в телефон:
– Володя? Извини, я тут… Ты говоришь, у тебя мама с дежурства приходит к восьми утра?.. Ты знаешь, мы тут с Пашкой… То есть, я подумал, ну чего ты один ночью, приходи сейчас к нам, это… Погоди, я договорю… Да, ночевать останешься… Да погоди ты! Переночуем все у нас, утром соберёмся, заедем к тебе до прихода твоей мамы, поговорим с ней, - кстати, извини, я не спросил, как её зовут?
– Оксана?
– а отчество?
– хорошо, ну вот, поговорим с ней, и в Абзаково к нам… Вовка, я тебя уже просил, - кончай с этим своим «не знаю»! И думать нечего, мыслитель, сердцем решай… сейчас надо тебе решить сердцем…