Унгерн: Демон монгольских степей
Шрифт:
Когда Унгерну-младшему было пять лет, его родители развелись. Через два года, в 1893-м, мать снова вышла замуж за другого барона — Оскара Хойнинген-Хьюн Йерваканта, вскоре родив ему сына и дочь. Барон Унгера считал ревельский дом отчима родным и не раз останавливался в нём даже после смерти матери в 1907 году. Отношения между сводными братьями и сестрой оставались всегда самыми тёплыми.
Трудно судить о талантах будущего монгольского вана и семёновского генерал-лейтенанта на поприще образовательном. Достоверно известно одно: всегда и везде он учился из рук вон плохо. Он начал заниматься в Ревельской
— Роберт — одарённый мальчик. Но ему пришлось оставить гимназию из-за плохого прилежания и многочисленных школьных проступков...
В доме отчима стали решать, куда пристроить изгнанного из престижной гимназии 11-летнего барона, Выход виделся только в получении военного образования « офицерской карьере. За нерадивого сына и мужа-отчима всё решила властная мать. Она напомнила Роману о родовом древе баронов Унгернов-Штернбергов:
— Роберт Николай Максимилиан. Ты помнишь, на каком поприще больше всего добыли славы твои предки по отцовской линии?
— Конечно, помню. Они были прославленными морскими пиратами и путешественниками.
— Молодец, сынок. Теперь ты готовься приумножить родовую славу и фамильную гордость.
— Бароны Унгерны и за российскую императорскую корону сражались и отличались не раз. Наше имя блистало даже в войне с императором французов Наполеоном Бонапартом. Это действительно так, мама?
— Да, сынок. Один из Унгернов был артиллеристом-офицером и воевал под знамёнами полководца Голенищева-Кутузова, князя Смоленского, при Бородино. Против императора французов Наполеона Бонапарта.
— Кем он был, этот барон? Наверное, полковником или, может быть, артиллерийским генералом, как граф Кутайсов?
— Нет, генералом он не успел стать. Слишком часто он получал ранения в сражениях...
Это было действительно так. Прапорщик барон Унгерн-Штернберг, служивший в 11-й Артиллерийской бригаде, участвовал в славном Бородинском сражении и в других славных делах Отечественной войны 1812 года. В списке офицеров бригады он значился как Унгерн-Штернберг дворянского звания. Больших высот в армейской службе не достиг, но его личным участием в Бородинской баталии род эстляндских баронов мог гордиться с полным на то правом.
У матери и отчима в столичном Санкт-Петербурге проживало немало влиятельных родственников из числа немецкого прибалтийского дворянства. Поэтому устроить юного барона в престижный Морской корпус большого труда им не составило. В то время в аристократическое учебное заведение (именно таким оно было с начала своего учреждения царём Петром Великим в 1701 году московской Школы математических и навигационных наук) юношей «со стороны» не принимали. Брали только детей морских офицеров, материальное благополучие которых в России всегда стояло под большим вопросом, и юных потомственных дворян.
По последнему положению и поступил в Морской корпус барон Роман Унгерн фон Штернберг. Он происходил из «дворян Великого княжества Финляндского и трёх прибалтийских республик, могущих доказать не менее чем 100-летнее своё дворянство». При поступлении в кадетские корпуса это было «что-то».
Роман пошёл упиться на мичмана — офицера Российского Императорского флота с откровенным желанием. Правда» по выпуску давалось звание только гардемарина» а первый офицерский чин присваивался только после практического плавания. Унгерн ретиво взялся было за учёбу, но уже довольно скоро «гранит морских наук» пыл ему заметно поубавил.
Ещё бы, в учебный план корпуса входили такие предметы, как навигация, электротехника, кораблестроение, морская съёмка, физическая география, пароходная механика, минное дело, девиация компасов, Морская артиллерия, теория корабля, фортификация» астрономия, морская тактика, морская администрация, история военно-морского искусства, законоведение, гигиена, русский, английский и французский языки, аналитическая геометрия, теоретическая механика, дифференциальное и интегральное исчисление и Закон Божий.
В Морском корпусе кадет Роман Унгерн фон Штернберг учился» мягко говоря, слабовато и с училищной дисциплиной часто бывал не в ладах. Матери-баронессе пришлось частенько наезжать в столицу из Ревеля, чтобы улаживать прегрешения любимого сына. Такое ей вполне удавалось опять-таки благодаря родственным связям. При этом она каждый раз напоминала сыну:
— Учись старательно. Учителя должны тебя отличать. Ты должен получить эполеты морского офицера. Ты же мой сын...
— Ты барон, но не помещик. И помни, что в наследство имения я тебе оставить не могу...
— В будущей жизни надейся прежде всего на себя...
— Последним чистосердечным материнским напутствием зачисленного в Морской корпус недоучившегося ревельского гимназиста было такое:
— Я верю в то, что твоя фамилия когда-нибудь украсит Георгиевскую доску училища.
Речь шла о следующем. В каждом военном училище и кадетском корпусе имелась доска почёта — Георгиевская доска. На её мраморе золотыми буквами выбивались имена тех выпускников, которые в войнах становились кавалерами императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. Это была заслуженная гордость любого военно-учебного заведения Российской империи.
Можно только гадать: закончил бы или не закончил Морской корпус Унгерн. Скорее всего — нет. Учебное заведение, имевшее давние традиции, отличалось высоким уровнем преподавания самых различных наук. Поблажек в корпусе не давали даже маленьким великим князьям из императорского семейства Романовых. Отчисления за неуспеваемость большой редкостью никогда не были.
В екатерининские времена таким неучам открывался, как известно, один путь — в нижние чины армии. Но через сколько-то лет они, выучившись между караулами, разводами и экзерцициями грамоте, получали право сдачи экзамена на первый офицерский чин. Показателен такой исторический факт: в Суздальском пехотном полку у полковника Александра Суворова числилась целая рота дворянских безграмотных недорослей. Для них он построил в Старой Ладоге школу, в которой сам и преподавал. Благодаря этому многие суздальские пехотинцы-дворяне проложили себе путь в офицерский корпус Российской Императорской армии.