Уничтожить Израиль
Шрифт:
— Это же нереально, Яков Алексеевич. У нас только фамилия человека и фото. Даже откуда он, мы не знаем.
— Вот и надо узнать.
— Может, я его задержу? Будь он у меня в руках, я из него через полчаса вытряс бы все, начиная с количества его любовниц и кончая излеченной гонореей.
— Это я знаю, но трогать мужика нам не позволили. Глядеть со стороны можно. Судя по некоторым сведениям, он приезжий из Узбекистана. Вот и начни с аэропортов. Куда прилетают из Ташкента? Проверь списки. Не найдешь там, давай вокзалы. На южном направлении в поездах всегда работают опера. Они знают в лицо даже вагонных тараканов. Бери и тряси всех.
— Он что, проходит по наркотикам?
— Ты воще, Грызлов! Запрос делает директор. Справка пойдет в Кремль. Какие, к черту, наркотики? Этот Назаров, по меньшей мере, резидент Карабаса-Барабаса. Иначе откуда к нему такое внимание? И давай так. Чуть что узнал интересного — немедленно звони. В любое время дня и ночи.
Час спустя Грызлов уже добрался до Гордова, который приехал поездом из Ташкента в один день с Назаровым.
— Взгляните на фото. Это лицо вам знакомо?
Грызлов шлепнул на стол фотографию Назарова, сделанную при его выходе из Минатома.
Гордов бросил на нее быстрый взгляд, потом посмотрел на Грызлова.
— Давайте без спринтерской гонки. Прежде всего вопрос: фото предъявляется мне для опознания? Тогда, по закону, карточек должно быть не менее трех, с изображениями других, сходных с основным персонажем лиц. — Он взял снимок, перевернул его изображением вниз. Постукал пальцем по чистой поверхности бумаги. — А здесь, извините, положено ставить печать, удостоверяющую официальность снимка.
— Кончайте, Гордов, — Грызлов занервничал. — Я знаю, у вас диплом юриста. Повторяю вопрос: это лицо знакомо?
Гордов пожал плечами:
— Я, конечно, могу ответить, если вас так припекает. Но учтите, коли дело дойдет до суда, то сообщу, что опознание проводилось с нарушением закона и без понятых.
— Да не дойдет дело до суда! — чуть не сорвался на крик Грызлов. — Мне важно знать, тот ли он человек, за кого себя выдает.
— А если он выдает себя за другого, как я могу сказать, кто он?
— Это мы установим сами. Главное: знакомо вам это лицо?
— В какой-то мере.
Грызлов вдруг изменил тон и неожиданно перешел на «ты».
— Послушай, Гордов. Ты же хороший оперативник. Так чего так сразу вздулся? Я на тебя попер, да?
— А ты сам как думаешь?
— Конечно, надо бы по-иному, но меня поджимают обстоятельства.
— Что с этим Назаровым? — Гордов почувствовал, что получил право спрашивать.
— Вот чего не знаю, так этого. С бугра на нас скатили команду собрать о нем все, что можно. Так тебе знакомо его лицо?
— Знакомо. Мы ехали в одном поезде из Средней Азии. Он тогда назывался Андреем Назаровым.
— Вы с ним знакомились?
— Специально нет. Я вел группу наркокурьеров.
— Он в нее входил?
— Нет, но такое предположение поначалу было. Впервые я увидел его в Бухаре в чайхане, где местные оперативники показали мне фигурантов. Были сделаны фотоснимки. Потом для меня выяснили, что к наркотикам Назаров отношения не имеет. Он инженер-нефтяник из Туркмении и в чайхане оказался случайно…
— Ты уверен, что он с ними не связан?
— Кто сейчас в чем может быть уверен? Но если за ним что-то есть, то другое.
— Почему так считаешь?
— В поезде его пытались крупно подставить. Именно мои подопечные. В багаж ему вложили пакет наркоты.
— Может, для отвода глаз? Чтобы отвлечь внимание от чего-то другого?
— В этом не было никакой нужды. В бригаде, которая проводила досмотр поезда, имелись их люди.
— Чем все окончилось?
— Вот в этом и фокус. Назаров тут же просек, что в его вещах закладка. Не стал раздумывать и избавился от нее. Собака вышла на запах, но обыск ничего не дал. Искавшие потянули пустышку.
— Значит, Назаров держался осторожно?
— Я бы сказал настороженно. Похоже, что он все время чего-то опасался.
— Ты не заметил, Назарову что-то угрожало?
— Раз ваша артель села ему на хвост, значит, и сейчас угрожает.
— Гордов, брось эти шуточки. Я серьезно.
— Если серьезно, он чего-то опасался. Надо иметь в виду и пропавший пакет с наркотой. Там, судя по его словам, товара было не меньше, чем на один кг. Это деньги. Думаю, у тех, кто делал закладку, образовалась в кармане брешь.
— Тогда зачем закладывали?
— Думали, что Назарова застопорят, а товар свои люди вернут. И потом у них есть надежда, что он пакет не выкинул, а перепрятал. Ради этого его могут пощупать.
— Случаем не знаешь, где он поселился?
— Случаем знаю. Если он говорил правду, то в Акуловке.
— Где это?
— Классиков читать надо, — Гордов усмехнулся. — «Поселок Пушкино горбил Акуловой горою, а низ горы деревней был, кривился крыш корою…» — Это там, где за деревнею дыра, куда уходит солнце? Тогда знаю. Я могу воспользоваться твоим телефоном?
— Как своим.
Грызлов набрал номер.
— Яков Алексеевич? Я с раскопок. Есть причина позаботиться о сохранности экспоната. Поселился он в Акуловке. Ярославская жэдэ. Станция Мамонтовка. Как бы его там неосторожно не повредили. Друзья из Азии. Вы меня поняли? Об остальном по приезде.
Два сотрудника ФСБ — капитан Лысенко и лейтенант Черных — приехали в Мамонтовку к полудню следующего дня. Отправляя их на задание, полковник Федорчук приказал как можно точнее определить, что представляет собой сестра Назарова, как долго она проживает в Московской области, где работает, на какие средства живет. Предстояло выяснить также, нет ли за Назаровым слежки. Для уточнения обстановки Федорчук повторил слова Грызлова: «Им могут интересоваться друзья из Азии». И уточнил: