Универсальный саквояж миссис Фокс
Шрифт:
– Жаль, что мы не успели познакомиться поближе, мальчики!
Недавняя любительница кофе метнулась в сторону, вскочила на козлы стоявшего в ожидании экипажа.
– Стой, стой! – толстый полицейский швырнул багаж обратно на землю и бросился следом. – Лови! Держи!
– Voila, господа! – раздался насмешливый голос и в пыль перед самым носом пинкертонов упали наручники.
Человек по имени Фокс схватил вожжи, свистнул так, что у здания станции разлетелись голуби, и через несколько мгновений экипаж скрылся за поворотом. Толстый полицейский, успевший ухватиться
– Ходу, быстро! – крикнул Спаниель, вскакивая в другой экипаж, лениво поджидавший пассажиров. – Бодфиш, да быстрее же вы!
Полицейский, держась за бок, хромал к экипажу.
– Молодые люди! – компаньоны, сиганувшие из вагона во избежание знакомства с проводником, не сразу поняли, что это относилось к ним. – Присмотрите за багажом!
И экипаж укатил.
Искатели приключений постояли, глядя вслед. За их спинами набирал ход поезд, в котором уже скрылись зеваки. Стук колес становился все быстрее, быстрее, поднявшимся ветром отнесло в придорожную канаву парик, а кокетливую траурную шляпу рвануло, подхватило, да и швырнуло на рельсы, под самые колеса. Газовая вуаль запуталась в ветвях яблони за чьим-то забором. Джентльмены посмотрели на багаж: две шляпные картонки, большой чемодан и превосходный саквояж.
– А нет ли там, – раздумчиво проговорил Дюк, – к примеру, еды?
Предаваться рассуждениям было некогда, компаньоны подхватили саквояж, чемодан, почему-то картонки, и торопливо пошли по улице.
– Надеюсь, его не поймают, – тихо сказал Джейк. – По крайней мере, хочется надеяться.
– Интересно, – Дюк повернулся к нему, перекладывая чемодан в другую руку, – что он сделал? Ведь наверное что-нибудь этакое, раз его так ищут.
– А мы с вами, сэр, теперь мародеры, – заметил Джейк и отряхнул саквояж от пыли.
– Нужно же нам, – задумчиво сказал Дюк, – где-то ночевать. На лавочке в парке не очень-то выспишься.
– Особенно учитывая полицию, – добавил Джейк. – Каталажка – не самое комфортабельное место для сна.
Он перехватил саквояж поудобнее.
– Как он там говорил? «Не хранить все деньги в одном месте»?
Покружив вокруг станции там и сям, джентльмены уселись на траву за зданием вокзала, скрывшись от посторонних глаз в густых кустах. Джейк расстегнул ремни саквояжа. Вещи были уложены с такой аккуратностью, что он смутился.
– Что, святоша, рука не поднимается? – съехидничал компаньон. – Представляешь, что будет, если он вернется и придется объясняться?
– Что-то мне говорит, что не вернется, – не очень громко произнес Джейк. – Но все-таки…
Он запустил руку в саквояж и вытащил черную шаль тонкой шерсти. От шали исходил сильный запах кофе, немножко пролившегося из колбы, едва уловимый – дамских духов и почти неслышный – нафталина. Искатель приключений стряхнул на землю кофейную гущу и неловко положил шаль себе на колени.
– Все-таки пока подождем избавляться от картонок.
– Ага, – сказал Дюк, силясь заглянуть внутрь саквояжа.
В боковом отделении тотчас обнаружилась пачка турецких сигарет «Мюрад», свернутая в трубку французская «Ле Галуа», и коричневый мужской бумажник. Пятьдесят восемь долларов и еще три доллара семьдесят два цента мелкой монетой.
– Да мы состоятельные люди, мистер Саммерс!
– Похоже, мистер Маллоу.
Дюк еще разок пересчитал мелочь.
– Ужин, – он был лаконичен. – Гостиница. Постель. И ванна.
– Ага, – отозвался Джейк, листая найденную рядом с бумажником книгу.
– «Сон в летнюю ночь», – перевел французское название Дюк. – Шекспир. Образованные нынче пошли жулики.
– Ага, – отозвался Джейк.
Кроме того, в боковом отделении нашелся блокнот в кожаной обложке с медным крючком, и записи имелись только на первых двух страницах. Почерк был четкий, почти каллиграфический. Какие-то формулы. К корешку шелковой лентой крепился карандашик.
– Факсимиле, – тихо сказал Дюк.
Джейк заглянул на форзац. Увидел чернильный оттиск: переплетенные красивым вензелем «А» и «Ф».
Его факсимиле.
Саквояж беглого преступника содержал вот что:
Уже знакомые жестянка кофе и мельница.
Большой дорожный несессер. Обтянутый шелком, с толстой красавицей, одетой пастушкой, на крышке. Он раскладывался в три этажа. В первом, верхнем этаже, во внутреннюю сторону крышки было вставлено зеркало, а в отделениях лежали гребень и головная щетка. В среднем оказался маникюрный набор на шесть предметов. В нижнем – щетки для одежды и обуви.
Несессер здорово попахивал нафталином.
Еще несессер – тоже дорожный, но маленький. Там лежали миндальное мыло, жестянка вишневой зубной паста, гребень, зубная щетка и почему-то крючок для корсета.
Футляр в форме волнистой раковины с узором из цветов лотоса на черной шелковой крышке. Пахнул он не то жасмином, не то апельсином (Дюк сказал, что это иланг-иланг).
В футляре были принадлежности для бритья.
И снова странность: бритва только в одном отделении. На месте второй – пусто.
Перчаточница с таким же узором. Перчатки – мужские, явно сшитые у отменного мастера, – оказались длинны одному и узки второму. Он почти неслышно пахли иланг-илангом.
Вторая перчаточница – на крышке галантная сцена из жизни пастухов и пастушек – содержала перчатки дамские.
И пахла нафталином.
Потом круглый футляр с воротничками-манжетами.
Пахнул свежим бельем.
Потом длинный с галстуками.
Иланг-иланг.
Искатели приключений осмотрели все это. Оценили единственную бритву с надписью золотом «Жак Лекольтр» на эбеновой ручке. Перчатки почтительно вернули назад. Воротнички проигнорировали. Галстуки развернули и взвыли.