Упавший поднимется сам
Шрифт:
– Я подумаю.
Было видно, как он напрягся, кляня себя за проявленную шакалью, бабскую, дешевую слабость. Поделом.
– Хочу просить тебя не требовать алиментов, думаю, ты понимаешь, наш сын ни в чем нуждаться не будет. В свое время я отправлю его учиться в престижное учебное заведение.
– А меня? В монастырь?
– Ты не ответила.
– Про алименты? Естественно, согласна.
– Последний вопрос.
– Наконец.
– Продай магазин.
– Нет, - даже не собиралась задумываться над
– Это мой магазин, я сама его создала.
– Батыра ждут тяжелые времена, он может лишиться всей имеющейся собственности. К сожалению, говорю это искренне, дело идет к тому. Репрессии не затронут тебя, но наличие магазина может стать раздражающим фактором. Пойми, в таких ситуациях даже твой отец не сможет помочь.
– Тогда зачем тебе такой опасный магазин?
– Мне он не нужен, но тебе будут нужны деньги.
– Или ты скажешь правду, или до свиданья, точнее прощай.
– Есть человек, желающий его купить. Вот и все.
– Твоя новая жена?
– Пока в мои планы женитьба не входит.
Лжет, если бы было так, мужчины не разводились бы.
– Кто же покупатель, в любом случае мне придется с ним познакомиться.
– Чтобы не возникало лишних подозрений, сначала необходимо отписать магазин на третье лицо, потом человек, которого я имею в виду, приобретет его. В любом случае деньги ты получишь вперед, хорошие деньги.
– Я в единственном лице, у меня нет, в отличие от тебя, второго лица, как нет и третьего, чтобы ты себе не выдумывал, - черт, сорвалась.
– Отпиши хотя бы на своего менеджера..., Наталью, кажется, - он покраснел и побледнел одновременно. Хамелеон. У меня возникла идея.
– Миллион, - а почему нет, если ему так хочется заполучить магазин.
– Рима, послушай, - он опять почувствовал себя уверенно: торг - его территория, - тебе он обошелся в триста тысяч. Это большая сумма.
Вообще то меньше, однако я не собиралась его разубеждать. Но что я буду делать с такими сумасшедшими деньгами!?
– Нет, меня прикончат в тот же день.
– Для решения таких проблем существуют банки. Можно положить на счет, можно арендовать сейф.
Смотри, какой умный нашелся, учит меня жить. Но продавать магазин!? Не хочу, это часть меня, часть моей жизни, мой второй (скорее даже первый) дом. Не хочу!
– Хорошо, я согласна, - Наташке подарю тридцать тысяч, - при условии, что Наташа останется при магазине в прежней должности.
– Можешь не беспокоиться.
На этом моя семейная жизнь благополучно завершилась. Марат будет считать, что удачно откупился. Я осталась у разбитого корыта, правда заполненного американскими купюрами.
Если сравнить мою жизнь со зданием, то необходимо признать, что оно давно было в трещинах, покосилось и протекло. Теперь тихо, без шума и грохота отвалилась одна стена.
Буквально на следующий день заявился (другого
Он выглядел изможденным, уставшим и даже... жалким. Он мне понравился. Не потому, что злорадничаю (не только мне одной достается), совсем не поэтому. А как раз наоборот. Он выглядел живым, реальным, нормальным человеком, который тоже, как и все мы, нуждается в поддержке, понимании, теплоте. А не той бездушной машиной, поблескивающей холодной сталью, монотонно жужжащей, не способной на эмоции, производящей точные вычисления, не допускающей ни малейших отклонений, "с точностью до третьей цифры после запятой".
Порадовал сдвинутый на бок галстук, запыленные туфли, растрепанные волосы. Вспомнился тот Батыр, наивный и глупый, гордый и смешной, в нелепых и огромных ботинках. Мой.
При этом я не могла не заметить пряди седых волос на висках, воспаленные глаза, складки в уголках губ. Постарел? Скорее возмужал.
– Рима, я вынужден уехать. Ты знаешь ситуацию в холдинге.
– Знаю...
– Не хочу и не буду оправдываться, не умею. Я проиграл, вчистую, глупо и просто. Прости.
– Чаю будешь?
– Не хотел тебя беспокоить. Буду.
Я гремела чайником на кухне и радовалась, впервые за последние дни. Годы! Как девчонка, которую пригласил в кино одноклассник. Впервые между нами не было пропасти в виде акций, капиталов, кредитов. Он был от меня на расстоянии вытянутой руки. Хотелось прикоснуться.
– Беспокоит твоя ситуация, - деловито продолжал Батыр, - Уверен, что они тебя не тронут, не посмеют. Но, все-таки беспокоюсь.
Молчу, изучаю его лицо. Красив, когда искренен.
– Как бы то ни было, Иваныч получил инструкции насчет тебя и сына. Позвонишь ему, при возникновении малейшего беспокойства, он организует твой выезд в Европу. Я встречу вас.
Он решительно жестикулировал. Я наблюдала за его руками.
– Что касается дяди Жаке, - он чуть удивился отсутствием реакции с моей стороны, - то мне еще предстоит с ним поговорить. Мы продумаем все моменты. Ты не должна беспокоиться.
Вдруг до меня дошло. Мужчины такие торопливые, говорят и говорят, не угонишься.
– Ты уезжаешь? Насовсем?
– Ну да, ты разве не слышала?
– он развел руками, - Надеюсь, что ненадолго. Когда они растащат холдинг, то успокоятся.
– А как же я?
– Рима, - в голосе упрек, даже раздражаясь, он не становится менее красив, но... слегка противен, - если ты почувствуешь малейший дискомфорт...
– Поняла, поняла, то позвоню Иванычу.
– Кроме того, есть Марат, с его положением и влиянием тебе опасаться нечего. И еще..., - он немного замялся, неужели его тоже заинтересовал магазин?
– Считаю, что надо избавиться от магазина. Начнут проверять источники финансирования, выйдут на магазин, будут придираться. Продай, пока есть время.