Упавший в пути
Шрифт:
То, что мы увидели под склоном удивило нас еще больше, чем странный лес и огромное озеро, о столь близком расположении которого никто в Мусорной Сопке, похоже, и не предполагал. На косе из-под песчаной крути на нас смотрели морды железных зверей. Лев, медведь, орел, волк. Над их головами выступали металлические ветви огромного дерева, с которым они, похоже, составляли скульптурную группу.
– Что это за хрень? – спросил меня Диамандо с таким видом, будто я все это сюда поставил.
– Я не знаю, но это, видимо, что-то Древнее, – памятник меня озадачил, ни чего подобного в своих книгах я не встречал.
– Сам вижу, – огрызнулся брат, – где
– Сейчас узнаем, – я скинул рюкзак и полез на растущее неподалеку дерево.
– Мм, – понимающе хмыкнул брат, и полез за мной.
Рульф внизу тоскливо вздохнул – не хотел оставаться один. Пес тревожился, поджимал хвост и тихонько скулил.
Мы влезли довольно высоко, огляделись – похоже, сюда еще никто не забредал, даже случайно. Огромное озеро, бескрайнее, тянулось до самого горизонта. Небо, невероятно синее для наших мест, отражалось в кристальной воде, слегка почерканной белыми штрихами ряби. Вокруг стояла тишина. Не скрипели деревья, не пели птицы и даже ветер не шумел в густых кронах.
Диамандо стукнул меня по ноге кулаком:
– Смотри! Что это?
Я проследил взглядом невидимую линию от кончика его пальца до воды.
– Это, – ответил со стопроцентной уверенностью, – зоопарк.
– А, по-моему, это какой-то кошмар! – не согласился с моим утверждением Диамандо, и, боюсь, в данный момент он был прав.
Там, куда мы направили свои взгляды, под водой, полузарытые в песок стояли клети. Некоторые из них совсем проржавели и почти развалились, некоторые были более или менее целы. Внутри них, обласканные водой и отполированные песком и течениями, белели кости животных. Гнутыми изгородями торчали ребра, сурово скалились черепа, буравя пустыми глазницами чистую небесную синь. В разверзнутые пасти набился песок, и вода шевелила растущие между зубов волокнистые зеленые водоросли, похожие на скальпы с длинными прядями волос.
– Пошли отсюда, – предложил я, Диамандо спорить не стал, ему это зрелище видимо тоже не очень понравилось. Мы спустились вниз, и Рульф радостно запрыгал вокруг.
– Пойдем назад, – предложил я.
– Нет, – отрезал Диамандо, – тут рядом.
У меня создавалось впечатление, что брату мало было одного зоопарка, так что он решил найти в этом неприятном месте, что-нибудь похлестче. Я хотел поделиться с ним своими выводами, но он уверенно зашагал прочь от озера, направляясь в сторону зарослей акации, растущих в стороне от тропы по которой мы сюда пришли. Я двинулся за ним. Рульф заскулил предупреждающе и потрусил следом.
Продравшись через кустарник, мы покалено провалились в липкую жижу. Я, отстав от Диамандо, окликнул брата, но он не услышал, продолжая пробираться прямо через грязь. Впереди, среди уныло торчащего облезлого кустарника виднелось что-то серое, то ли камень, то ли еще одна скульптура.
Мы подошли совсем близко – и там действительно оказалась статуя. Она была небольшой – в натуральную величину стояла лошадь с опущенной головой, у ее ног вниз лицом лежал человек, над которым склонилась собака, готовая защищать упавшего хозяина.
– Это еще что такое, – недовольно проворчал Диамандо, пиная печальную лошадиную морду, – сначала зоопарк, а теперь что, цирк что ли?
– Нет, не цирк, – объяснил я. – Это – Упавший в пути!
– Вот уж не надо, – поспорил Диамандо, – может я и не в курсе про дурацкий зоопарк, но про Упавшего в пути знаю прекрасно. Во всех городах стоят статуи, и они не такие.
– Конечно не такие, – фыркнул я, – Почитай историю!
– Дони, – Диамандо взглянул на меня как учитель на школьника, говорящего, что ледяные медведи живут в пустыне, – и где ты видишь город?
– А ты головой своей пустой подумай, – не выдержал я, – если города нет, значит, этот памятник никто так и не нашел.
– Правильно ли я тебя понял, Дони, – глаза Диамандо заблестели алчно, – если статую не нашли, то, у ее подножья – деньги и драгоценности?
Он плотоядно посмотрел на Упавшего в пути. Я тоже посмотрел, на секунду мне даже показалось, что у основания статуи цветными бликами сверкнули королевские камни, и замотал головой, отгоняя наваждение.
– Мы должны их достать, брат, – решительно заявил Диамандо.
Слово «брат» из его уст прозвучало весьма неубедительно.
– И как мы это сделаем? – пожал плечами я, пытаясь скрыть за напускным безразличием свой собственный интерес к необычной находке.
– Перевернем к чертям эту долбанную статую, – тут же подытожил Диамандо тоном нетерпящим возражений, – или сломаем.
– Это, между прочим, памятник, исторический.
– Плевать, – брат снова врезал лошади по каменной башке, отчего та вдруг издала пронзительный визглявый звук и завернулась на сторону под невероятным углом. Нашему взгляду открылась уходящая прямо в лошадиное чрево дыра.
– Ого, – удивился Диамандо, заглядывая внутрь, – вот это удача.
Это действительно была удача. Упавший в пути, встреченный в лесу, волею судьбы, одарил нас весьма щедро. В конском брюхе отыскался один единственный рубин размером с грецкий орех. Мы договорились выручить за него денег и поделить по прибытию в город.
Глава 3. Поезд и пес.
Мы вышли к железной дороге и направились по рельсам туда, где по нашим расчетам, должна была находиться станция. Чтобы добраться до нее потребовалась пара часов. Я порядком устал и проголодался, поэтому возлагал огромные надежды на буфет, который должен был находиться на станции, согласно моим детским воспоминаниям.
Когда цель поисков наконец была достигнута, моему разочарованию не нашлось предела. Вместо вокзала – небольшого кирпичного здания с единственным окном, моему взгляду предстали руины – кусок стены, прикрывающий от ветра ржавую скамейку, оплетенную вьюном.
Я присел прямо на рельсы и стал носком кроссовка отковыривать от шпалы фиолетовый узорчатый мох. Однако долгожданная вибрация импровизированного сиденья заставила меня подняться и предусмотрительно вернуться на перрон. Спустя несколько минут раздался треск веток, и из чащи появился поезд.