Упрямая гонщица
Шрифт:
— Ну…
— Мой водитель заедет за тобой через полчаса. Не волнуйся: тебя доставят домой в целости и сохранности сегодня вечером. У меня есть новости, которые хочу сообщить тебе лично.
Ее сердце билось все сильнее по мере того, как машина подъезжала к величественному зданию в грегорианском стиле в одном из самых дорогих кварталов Лондона. Внезапно она почувствовала себя не в своей тарелке в балетках и обычной одежде для школы. Ее рука, тянущаяся, чтобы расплести косу, остановилась на полпути, и Лиззи сказала себе, что не собирается ничего никому доказывать. Тем более Луису
Но от ее бравады не осталось и следа, когда они зашли в лифт через красивое фойе, в котором за мраморным столом восседал лакей-охранник, чтобы подняться в пентхаус Луиса.
Он ждал ее. Дверь открылась по первому звонку.
— Вот это да!
— Позволь мне помочь тебе снять пальто.
Лиззи вошла в просторную квартиру-студию с шикарным мраморным полом, на котором лежало несколько ковров, стоивших, по виду, целое состояние. Барная стойка отделяла кухонную зону от гостиной. Квартира была спроектирована просто идеально для холостяка, который не желал тратить драгоценное время на готовку. Кухня, заставленная новомодными бытовыми приборами, поражала безупречным порядком и сияющей красотой. Гостиная также была оформлена в стиле модерн: низкие кожаные диваны кремового цвета и картины абстракционистов на стенах. Лиззи с удивлением обнаружила, что у квартиры имелся второй этаж. В спальню Луиса, расположенную наверху, вела лестница.
В общем и целом, его квартира была самым удивительным местом, в котором она когда-либо оказывалась в жизни.
— Совершенно фантастическое место.
— Мне кажется, это не совсем в твоем стиле.
— Ты прав. Не думаю, что мне бы было уютно жить здесь, но от этого оно не становится менее фантастичным.
— Даже не знаю, расценивать твои слова как оскорбление или как комплимент.
Лиззи вспыхнула.
— Прости меня. Я не хотела грубить. — Он направился на кухню, и она последовала за ним. — Никогда не видела такой идеальной кухни за пределами выставочного зала.
— Опять ты начинаешь?
Луис улыбнулся. Это была та самая улыбка. Улыбка и еще то, как он подвернул рукава рубашки выше локтей и расстегнул верхние пуговицы, демонстрируя тень от темных волос на груди. У нее пересохло во рту.
— И-да, я иногда готовлю. Горячие блюда, которые обычно едят на ужин. — Он протянул ей бокал ледяного белого вина. — Но не часто, — признался Луис, кивая в сторону гостиной.
— Но ты ведь не можешь ужинать каждый день в ресторане?
Любопытство по поводу его образа жизни затмило интерес относительно Ли и Фредди. Она сгорала от желания как можно дольше оставаться рядом с ним. Он смотрел на нее своим обволакивающим сексуальным взглядом, от которого по всему ее телу бежали мурашки.
— Ты должна понимать, что большую часть времени я провожу за границей.
— Но что ты делаешь, когда остаешься дома?
— Я должен быть польщен тем, что ты этим интересуешься?
— Я же учительница, — сказала она, пытаясь нащупать твердую почву. — И привыкла интересоваться жизнью людей. Очень важно проявлять интерес к детям, потому что не все из них растут в благополучных семьях, поэтому мы должны знать, куда они попадают, приходя домой.
— Понятно. Ты поступаешь
— Именно.
— Тогда я разочарую тебя, скорее всего, вполне ожидаемо. Поставщик питания регулярно заполняет мой холодильник разными деликатесами, когда я прошу его об этом. Я просто разогреваю еду в духовке. И все.
Но ведь она пришла сюда не за этим. Лиззи сама не могла понять, почему она продолжает ходить вокруг да около. Почему она становится так слаба и беспомощна в его присутствии? Он не просто привлекал ее физически. Она чувствовала нечто большее. Лиззи вспомнила о том, что ощущала, когда они занимались любовью. Ей было настолько хорошо в его присутствии. Он что-то навсегда изменил в ней, и она больше не могла это отрицать. И как бы это ни противоречило здравому смыслу и холодному рассудку, ей пришлось признать, что она полюбила Луиса.
Элизабет Саманта Шарп — прямолинейная, любящая поспорить, с презрением относящаяся к женщинам, которые готовы посвятить себя полностью мужчине, — совершила невозможное! А он даже не рассматривал возможности построения отношений с ней. Ему нравилась ее самобытность: это было в новинку, ему нравилось заниматься с ней сексом. И все.
— Ладно. Я здесь не для того, чтобы болтать о тебе. Ты сказал, что у тебя есть новости. Выкладывай, что ты разузнал, потому что мне пора уходить.
— Мы так не договаривались.
— В смысле?
— Мы договаривались о том, что ты приедешь ко мне поужинать.
— Ты хочешь сказать, что собираешься насорить на своей идеальной кухне, готовя еду? — Она усмехнулась и нервно хихикнула.
— Я уже подумываю об этом.
— А ты знаешь, как помыть посуду?
— Нет. Именно поэтому я пригласил тебя.
Лиззи рассмеялась. Ей очень хотелось запретить ему дразнить ее, запретить смотреть на нее так, как он это делал.
— Выбирай: индийская кухня, китайская или что-нибудь из «Савоя».
— Не может быть…
— Что именно? Китайская или индийская?
— «Савой». Ведь люди не заказывают еду на дом из «Савоя».
«Я люблю его… Как так получилось?» До встречи с ним Лиззи всегда была хозяйкой своей жизни и умела держать эмоции под контролем.
— Обычные люди мечутся по кухне с кастрюлями и сковородками. Ты знаешь, где они у тебя стоят? Скорее всего, их у тебя вообще нет, а даже если есть, ты не знаешь, как ими пользоваться.
— Это вызов? — томно спросил Луис. — Если да, поверь, я всегда принимаю вызовы.
Ему вовсе не хотелось переходить к обсуждению Ли и Фредди, Николаса и Розы или ее родителей. Впервые в жизни ему просто хотелось насладиться настоящим моментом, в котором он болтал с женщиной, сидящей напротив него, с удивительным блеском карих глаз. Когда речь зашла о вызове, он даже не задумался о своих кулинарных способностях. Главным его вызовом была Лиззи Шарп.
— Спорим, на кухне не найдется ничего, пригодного для готовки ужина.
— Ну, может, жаркое я не приготовлю, но у меня есть то, что хорошо сочетается с шампанским, белым вином, еще масло и… — Луис нахмурился. Он имел слабое представление о том, что находилось в его холодильнике. — Мы отправляемся в магазин.