Упырь
Шрифт:
* * *
Дембельнулся Виктор в прекрасном настроении - последние полгода он прожил, как обычный человек. Дежурили на точке втроем, резались до одури в "тысячу", охотились с пращей на тарбаганов. Желудок вел себя совсем по-человечески: страдал изжогой от клейкого черного хлеба, радостно урчал от консервной гречки с мясом, блевал от самогона. И Виктор ждал "гражданки" как никто другой. Долгие четверо суток грохочущей на стыках рельс дороги не оставили от иллюзий ни крошки надежды. Виктор решил, что излучение радиостанции, из-за которого в ста метрах от антенны даже трава не росла, как-то вправляло мозги его взбесившимся митохондриям.
Света училась на первом курсе. Виктор приметил ее на
Их отношения можно было назвать одним словом: "нежность". Света всегда была самой маленькой, от детсада и до института, и свыклась с амплуа мышки. А тут на нее обратил внимание такой мужчина! Она шла по аллее к институту, повиснув на его локте, неловко пытаясь попасть в ногу, но все же гордая. Виктору пришлось долго убеждать ее, что она действительно интересная незаурядная девушка. Правда, последним и самым веским аргументом были поцелуи.
Целовал он ее, посадив на колени, стоя получалось совсем неловко. Они обошли все парки и скверы в районе, найдя множество укромных местечек. В юности период поцелуев Виктор проскочил как-то незаметно, быстро перейдя к занятиям более серьезным, а теперь заново открывал для себя это восхитительное действо. Света оказалась прилежной ученицей.
Виктор не распространял ласки дальше тонкой, нежно пахнущей шейки подруги. Его устраивал такой уровень отношений. Он не хотел говорить ей ничего о себе. Он вполне приспособился к своему "вампирскому" существованию: "завтракал" и "ужинал" в метро, достаточно было проехать три остановки от общаги до института, выходя на каждой в зал, прогуляться пару раз туда-сюда по платформе. Есть он теперь не мог даже для маскировки, не проходило и десяти минут, как съеденное исторгалось назад жестоким желчным спазмом. А если жить вместе, с еды-то все и начнется.
Виктор ненавидел мерзкую человеческую привычку группового поедания пищи. Почему все остальные естественные, животные, потребности удовлетворяются интимно? Почему мы оправляемся уединенно, почему совокупляемся в темноте, закрыв глаза? Почему показателем здоровья является способность запихать в себя много жратвы? Почему, наконец, римские сексуальные оргии считаются развратом, признаком упадка нации, а русские многодневные обжираловки - жемчужиной национального характера?
Не еда главное, можно что-нибудь соврать, Света его любит, поверила бы и приняла, черт возьми, он даже готов взять ее в жены, ни с кем из прежних девушек не было у него такой гармонии. Но она же сразу захочет ребенка. А этого нельзя допустить.
Света гордилась его благородством, считая, что он бережет ее до свадьбы, хотя таких слов - "любовь", "невеста" - меж ними никогда не было сказано. Они встречались утром и расставались вечером, не раньше восьми и не позже восьми, даже по выходным. Не считая дней, когда Виктор подрабатывал электриком. Первый месяц Света еще выражала легкое недоумение, почему они никогда не бывают в кафе или там в мороженице. Виктор объяснил, что уже восемь лет является адептом Йоги Патанджали 6 , школа вайшешика 7 . И строго соблюдает режим. Света обрадовалась, давай заниматься вместе. Каноны запрещают прана-яма 8 в присутствии не приобщенных. А ты меня тоже, приобщи. А ты сможешь держать диету и режим? Нет. Вздохнула сокрушенно. И подумала, на жен это не должно распространяться. И нашла себе новый повод для восхищения своим избранником.
Зиму они скоротали на задних
Девушки просто сокрушались за Свету, что парень непутевый. А Наташку чужая чистота просто бесила. "Ну и типчик тебе достался, Светка! А на вид-то орел! Может, он у тебя импотент? Может у него вообще не встает? Не проверяла? Глядите, девки, покраснела, значит, встает. Это еще ни о чем не говорит. Может, он голубой? А с тобой ходит так, для прикрытия. До восьми с тобой, а потом со своими дружками? Ага, слышали, йог он у тебя. Я что-то не понимаю, кто такой йог? Это который вот так вставать может?" - Наташка изобразила что-то непристойно-ракообразное. Света плакала, подруги урезонивали Наташку, но, выпив, та расходилась не на шутку.
Виктор обдумал и взвесил. Пусть к их ежедневной программе добавится немного секса. Только не часто. И с предохранителем. Но все равно у себя он ее ночевать не будет оставлять, тем более что правила социалистического общежития ограничивают личную жизнь одиннадцатью вечера. И надо бы ей комнату другую устроить, на двоих, с кем-нибудь из старшекурсниц.
Он же о ней заботится. Ей же потом легче будет с любовником расстаться, не с мужем.
Все произошло так же, как и миллиарды раз за тысячи лет. Сначала она плакала и умоляла, потом плакала и кричала, потом плакала и стонала. Выплакавшись, хозяйской рукой перестелила постель и закатила Виктору неумелую сценку ревности. Потом, чтоб показать, кто теперь единственная женщина в его жизни, взяла инициативу на себя. Виктор в этот раз был очень осторожен, нежно пресекая ее попытки изобразить бурную страсть, сам так и не получил удовлетворения. Света уснула щекой на его ладони. Он долго лежал без сна, думая, как все старо в этом мире.
Назавтра было воскресенье. Спи! Под утро Виктору снились кошмары. Он тонул, задыхался в ледяной мутной воде. Но вдруг, резко взвившись, выплыл на солнце, к теплому песку.
Проснулся, глянул на часы - восемь, обычное время "завтрака". Уже понимая, в чем дело, но, не желая верить, посмотрел на Свету.
Счет времени шел на минуты. Он успокаивал себя, это еще только клиническая смерть, это еще не все. Каким-то чудом вспомнилась виденная в детстве передача "Здоровье": искусственное дыхание, непрямой массаж сердца. Переложил вялое, неожиданно тяжелое тело на пол. Три толчка - выдох, три толчка - выдох. Сколько прошло времени - пять минут, полчаса? Появился пульс, девушка начала дышать. Он растирал, массировал ей руки, ноги. Облегченно вздохнул, умертвия не случилось. Снова переложил ее на кровать, укрыл. Пробежался быстро по комнате.
Перепрыгивая через две ступеньки, сбивая встречных, вбежал на два этажа вверх, в Светину комнату. Сумку оставил в коридоре. Подруги уже не спали, ждали новостей.
– Девочки, там Свете плохо, бегите! А я на вахту, "скорую" вызову.
Утренняя пригородная электричка была плотно нашпигована дачниками. Виктор проехал свою станцию. К матери идти не хотелось, позже. Слишком тяжелые ассоциации. Судьба, рок, предопределение, или кто там еще, снова показало Виктору его место. Электричка к концу трехчасового пути пустела. От двери, из-за спины Виктор услышал сильный, чуть хрипловатый голос: