Уральский узел
Шрифт:
Надо выиграть время. Хоть немного.
– … и теперь, предъявляя мне требования, вы будете каждый раз подсознательно думать, останетесь ли вы в живых или нет. Видите ли, мистер – я вырос в очень дурном месте. Под названием Уралмаш. Знаете, в чем разница между Уралмашем и любым другим местом на Земле? В том, что в любом другом месте – сначала выходят поговорить, а потом бьют морду. А в Уралмаше наоборот – сначала бьют морду, а потом – говорят.
Я улыбнулся
– Теперь я вас слушаю, мистер Карвер.
К чести говоря – Пикард не избегал встречи со мной. Он сразу ответил на звонок – и предложил встретиться в одном из местечек в аристократическом Сохо…
В гостинице – я привёл себя в порядок. Залез под душ, и там привёл себя в порядок, чередуя ледяную и горячую воду. Переменил костюм. И на кэбе – прибыл в нужное место, там уже обнаружив, что приводил себя в порядок напрасно. Если бы я пришёл в том виде, в каком был – это посчитали бы эпатажем и крутостью…
Пикард, увидев меня, привстал. Он был не в своей тарелке, даже усы, обычно волосок к волоску – были встопорщены
– Что произошло?
– Всё нормально – я плюхнулся на стул – всё супер.
…
– Видишь ли, Том, ты пригласил меня, я пришёл – и обнаружил там какого-то подозрительного типа, а он попытался меня ограбить. Мне это не понравилось – и я попытался его убить. Но у него были сообщники.
– Боже…
– Том, он пытался меня ограбить, вымогал деньги. Все мои деньги, какие у меня есть. Что я мог ещё поделать? Не отдавать же их ему
Я наклонился вперёд.
– Том, мы знаем друг друга много лет. Я привык к тому, что люди предают – и ничему не удивляюсь. И все же скажи мне …
…
– … сколько же он предложил тебе, что ты предал меня?
– Речь не о деньгах.
– А о чем же?
– О возможности делать бизнес. О репутации.
Я улыбнулся
– Ничего смешного в этом нет!
– Нет, есть. Я вспомнил, как ты организовывал лекции в нашем университете. Приглашал лекторов, те говорили о свободе, о демократии, об автономии личности… во, вспомнил ведь. Но вот к тебе приходит КГБшник, и ты с готовностью предаёшь друга. И человека, успех которого помог тебе сделать и свой собственный успех. Расскажи мне ещё о свободе, а?
– Ты превратно понимаешь свободу
– Да ну. А я думаю – ты стал лицемером и трусом.
– Ну, все, хватит.
– Как скажешь.
Том щёлкнул пальцами, подзывая официанта
– Виски. Два пальца.
Официант вопросительно уставился на меня
– Эвиан – сказал я – в неоткрытой бутылке. – И, переведя взгляд на Тома, добавил: – Как во времена Холодной войны, да?
– Речь не о Холодной войне. Вы сами виноваты в происходящем с вами. Вы – и никто другой. Если хочешь знать, ты сильно меня разочаровал.
– Хочу знать – спокойно сказал я – объясни. Почему я должен работать против своей страны только потому, что вы щёлкнули пальцами.
Томас нервно барабанил пальцем по столу
– Есть только один мир, в котором мы живём. Возможно, он несовершенен. Возможно, он даже очень несовершенен – но другого мы не придумали. Есть то, что есть – и мы в этом живём. В этом мире есть только один центр силы и один центр принятия решений – Запад. В конце концов – вы сами с этим согласились. Украина должна была существовать, и Крым должен был принадлежать Украине. Можно много рассуждать о справедливости, но у каждого она своя, и если разбираться с каждым случаем. Короче, должен был быть нулевой вариант и точка. Вы же – забрали Крым себе и атаковали Украину, запустив целую цепочку территориальных переделов, и кардинально повысив риски для всех нас. До две тысячи четырнадцатого – вас терпели. Хоть вы и мешали на каждом шагу, но никто не думал о том, что Россия должна перестать существовать. Но сейчас… извини, слишком велики риски. Мы не можем инвестировать в нефть в Гайане, потому что на эти территории претендует Венесуэла. Мы не можем инвестировать в редкоземельные металлы в Конго, потому что эту страну рвут на куски. Мы не можем понять, к кому нам обращаться, кому и что будет принадлежать завтра. Поэтому – нужно публичное наказание того, кто всё это затеял – вас. Об этом сейчас и идёт речь.
…
– В конце концов, несколько новых границ это не конец света, это новые возможности, как в девяносто первом. Вспомни – тогда ведь ничего страшного не произошло, верно?
Я молчал – и Пикард чувствовал себя всё более и более неуютно. В конце концов, он понимал, кем я был, откуда я вышел. В девяностые – слабые не выживали.
– Знаешь, о чем я жалею?
…
– О том, что я в девяностые не был таким же толерантным, как ты сейчас. Карвер сказал, что с финансированием проблем не будет.
– Так вы договорились? – изумился Пикард
– Да. Знаешь, у вас есть одна хорошая поговорка – ничего личного. Ничего личного, Том. Даже если кто-то в этой истории умрёт…
В самолёте – мне так и не удалось заснуть. Боинг 777 нёс меня в Москву, моя соседка уютно спала, закрыл глаза чёрной повязкой, как перед расстрелом – а я сидел, перебирал колоду карт, которую попросил у стюардессы – и думал…
Репутация.
То, что они могут мне её изгадить – это, несомненно. То, что они могут оборвать финансирование – тоже вне сомнений. Но они не могут не понимать одной вещи – они меня прижали только необходимостью рискового финансирования. Ключевое слово здесь – рисковое. После того, как Бажена даст первые плоды – а она даст, после того, как мы добудем первые баррели нефти с заданной себестоимостью и докажем, что это возможно всё. Тогда – если даже британцы перекроют мне кислород, если даже американцы перекроют мне кислород – финансирование я всё равно найду. Те же китайцы… им нужны ресурсы и плевать на ограничения. К тому же – Бажена будет окупать сама себя.
Тогда на что они рассчитывают?
И второе. Послать их – может каждый. Это просто. Но они – точно так же могут подкатиться к кому угодно.
И этот «кто угодно» – может быть совсем не таким как я.
Какой я? А вот такой вот! Я родился и вырос в городе, который был не лучшим в мире, и район тоже был не лучшим в мире. Но лучшими в мире были друзья. Вкус мороженого. И вкус крови после первой драки – один против пятерых, но я заставил себя уважать. Лучшие в мире озера прямо в городской черте и лучшие в мире горы.
И лучшее в мире небо.
Всё просто на самом деле. У нас у всех есть этот кусок земли. И он – наш. Потеряем его – никто с нами не поделится. Будут шпынять отовсюду, ловить как псов шелудивых и п…сить почём зря.
Значит, им нужны деньги внутри страны. Финансирование оппозиции. Все просто – я получаю деньги под сомнительный проект на наилучших условиях – но взамен должен выделить финансирование местной оппозиции.
Все просто. И никаких иностранных агентов.
А знаете, в чем они ошиблись? Если бы они просто через Пикарда попросили помочь хорошим людям – да не вопрос. Помогу по старой памяти, мало ли мне помогали. Но они вместо этого надавили.