Уральский узел
Шрифт:
– А это не так?
– Нет, не так. Видишь ли, для того чтобы твитнуть или лайкнуть – немного надо. Если брать меня – то от моих решений зависят сотни, иногда тысячи людей. Будет ли у них работа на год, на два, пять, десять лет, на всю жизнь. Смогут ли они кормить свои семьи. Знаешь, как я отучился верить Лидерам общественного мнения?
– ???
– Когда начал торговать акциями. Знаешь, чтобы торговать – надо ориентироваться на информацию. Но если ты будешь принимать во внимание весь тот информационный шум, который есть, то обязательно сольёшь. Меня учил не самый плохой специалист по торговле на этом рынке. И он сказал мне – принимай во внимание мнения только тех людей, которые вложили в рынок деньги. С
– Интересно…
– Это правильно.
– А зачем ты даёшь деньги тем, кого-то… не уважаешь?
Не знаю, почему – но я насторожился
– Потому что мне не нравится власть. И знаешь, почему?
…
– Её законченностью. Она меня просто бесит. Власть у нас – это люди, которые пришли в какое-то госучреждение, росли и развивались в госучреждении, занимали все более и более высокие посты на госслужбе, и наконец – до чего-то добрались. До поста, на котором от них чего-то зависит. А чего-то– это мы. Те люди, которые и создают пресловутый ВВП, за удвоение которого мы боремся, боремся и так и не можем добороться. Чиновники – за всю свою жизнь не заработали ни одного рубля. Мы придумываем, как больше заработать – а они – как больше потратить. Знаешь, у них есть такое выражение, которое они придумали, чтобы обозначать отъём денег у нас. Направить в бюджет. Представляешь… как будто это река. Которую они направляют в другое место.
Ирина промолчала.
– Я тебя загрузил, да? Нашёл о чем разговаривать.
– Нет. Мне не впервой разговаривать с мужчинами о политике.
– А ты сама – как тут оказалась?
Ирина не ответила
– Пошли вниз… – сказала она
– Может, попробуем через окно?
– Зачем?
– Ну… ради сбережения твоей репутации.
Сказал – и понял, что сказал глупость. В этих кругах – чем скандальнее репутация, тем оно лучше…
Мы оделись. Начали спускаться вниз… я сразу и не понял, что происходит там, в гостиной. Потом – до меня дошло. Думали, групповуха? Ага, как бы не так. Они расселись кругом, зажгли свечи, достали откуда-то доску для гадания… ну, знаете, типа такая с буквами. И устроили гадание…
Почему то от этого зрелища пьяного гадания – камлания меня прошибло таким омерзением… что и высказать невозможно. Казалось бы… ну чего такого-то… люди гадают, в конце концов, не в ж… долбятся, верно? Но… вот эти лидеры общественного мнения, ломы, мать их, оппозиционеры, которые всегда знают как лучше, у которых всегда найдётся какая-то критика, какое-то острое слово, которые с умным видом красуются на телеэкранах и рассказывают, как жить надо… вот эти придурки пьяные сейчас сидят кругом и камлают на досочке с буквочками.
Бред… какой дистиллированный бред… какой омерзительный бред.
Глаза бы мои этого не видели…
К счастью – среди машин была и моя, и нам не надо было вызывать такси, или ждать, пока кто-то из этих придурков – проснётся и приведёт свой уровень алкоголя в крови в соответствие с требованиями ПДД.
Мы просто ехали в Москву. Это, собственно и была уже Москва – Сколковское шоссе самое короткое из всех шоссе, ведущих из Москвы, сейчас это почти что внутригородская трасса, проспект, а не шоссе. Ирина – держалась так, будто между нами ничего не произошло… наверное, на Западе так и принято.
Я припарковал машину недалёко от станции метро. Москва уже просыпалась.
– Приедешь в Екатеринбург? – неожиданно саам для себя спросил я
Ирина улыбнулась – и её улыбка не означала «Нет», но не означала и «Да»
– Я тебе позвоню…
– Хорошо – сказал я, стараясь скрыть разочарование – на созвоне…
…украинские свидомые, белорусские змагары, русские белоленточные, казахские ордынцы – они все птенцы одного гнёзда, плоть от плоти советской интеллигенции. Аргументы, повадки, цели, способы достижения – у них общие. И всего-то двадцать четыре года назад они были единым целым, а сейчас продолжают то же самое дело, развал единой страны, не только юридический, но и реальный развал с насаждением враждебности между народами. Наивен тот, кто думает, что в 1991 году оформили юридически развод – и интеллигенты успокоились и заткнулись… нет, они продолжали и продолжают то, что делали ещё при СССР. И будут продолжать. Совсем не просто так в Киеве и в 2004 Немцов рядом с Тимошенко стоял, и сейчас в Киеве пасся, пока не убили, и казахская интеллигенция украинцев поддерживает. Это всё – одни и те же.
Разница между ними лишь вот в чем. В бывших союзных республиках – интеллигенты нашли нишу и встроились в неё. Это воспевание "незалежности", сочинение новой истории типа "украинцы выкопали Чёрное море" или "наши предки – казахантропы трёх метров роста" или "вторая мировая война началась для того чтобы уничтожить узбеков как народ" и интеллектуальное обслуживание свидомых властей. Ну или борьба с ними если власть недостаточно свидома и недостаточно быстро "идёт в Европу", которая с опаской смотрит на новых «сыновей лейтенанта Шмидта». А в России – интеллигенты нишу найти не смогли и оказались маргинализированы. Потому что русофобия – прокатывает везде кроме самой России, русские не захотели иметь "совестью нации" тех, кто их ненавидит. А интеллигенты в России – через свою русофобию переступить не смогли, потому что это самая их суть. Вот сейчас и продолжается процесс, идущий уже лет пятьдесят – "свидомизация" и насаждение русофобии по одним и тем же канонам.
http://werewolf0001.livejournal.com
Екатеринбург, Россия. 09 июля 2017 года
В Екатеринбург – я возвращался в дурном настроении, с твёрдым и все возрастающим чувством уверенности, что меня отымели.
Нет, не Ирина. В Лондоне…
Чтобы вы понимали меня, расскажу вам один анекдот. Собрались крестьяне и пошли с барином разбираться. Подступили к дому, выходит на крыльцо барин, с двумя ружьями, спрашивает – ну чаво? Крестьяне с мрачным видом начинают расходиться. Через несколько часов – те же крестьяне бухают в шинке, шинкарь одному из них подливает, дружески спрашивает: «Ну, чаво?» И тут крестьянин взрывается: «Да ничаво!!!»
В этом анекдоте есть великая сермяжная правда: русский сдержан, но не терпелив. Просто, если с ним быть несправедливым, он копит это в себе, обсасывает со всех сторон, размышляет – а потом вдруг взрывается. И горе тому, кто окажется у него на пути.
Так и тут.
Я сидел в своём офисе, механически ел печенье, смотрел на экран (на экране был я сам во время поездки на Сицилию, у дорожного знака, показывающего направление на деревню с названием «Корлеоне») – и вспоминал одну извечную мудрость мафии: если тебя заставили поклониться, поклонись очень и очень низко. И помни об этом до тех пор, пока не представится возможность отомстить.
Возможно, британцы думали, что они решили вопрос. Но они и представления не имели, какую бомбу они поставили на боевой взвод…
Голова моя не работала. Я принимал людей, отдавал какие-то распоряжения, что-то подписывал – но голова не работала. Можно кого угодно обмануть своим видом – но не себя самого, я знаю, когда я в рабочем состоянии, а когда – нет. Когда в голове – противная гудящая пустота. И я знал, почему я не могу работать.
Плюнув, я выключил компьютер. Нажал кнопку интеркома