Урод
Шрифт:
Стража громко ржала, позвякивая доспехами. Они не знали, что их внимательно слушает человек с повязкой на лице, затерявшийся в толпе.
Позиция стражи ему была понятна и доводы их логичны: если принцесса действительно погибла по дороге в Фортон, то вернуться с юга с эштарцами просто не могла. Это было бы полной чушью, если бы только Лилайна действительно ездила в Фортон, а не была украдена прямо из дворца в Рок-Рене.
Простые же люди не задумывались о логике и географии. Их волновало совершенно иное.
– Неужто, правда, она?
– Да, Она! Кто еще?
– Ты-то сам не видел!
– Не видел, но говорят...
– Кто говорит?
– Да все!
Антраксу невольно становилось смешно, люди слишком легко пришли в движение и начали шуметь, стоило только пустить слух о событиях на востоке.
– Я Богу Долин молилась, долго молилась, о чуде просила, да и не я одна, - бормотала женщина.
Все пребывали в особом возбуждении, а когда вдалеке на дороге появились зеленые знамена с королевским гербом - толпа затихла. Стража, еще мгновение назад смеявшаяся, поддалась общему настроению. Королевский герб в Рейне уважали, потомки легендарного Нелиара Рен-Ро действительно хранили и берегли свой народ, сделав историю Рейна довольно скучным чтивом. Впрочем, что может быть лучше скучной на дрязги истории при богатой культуре и веселых гуляниях?
Люди переговаривались тихим шепотом, когда карета в сопровождении эштарских воинов в кожаной легкой броне и повстанцев в рыцарских доспехах, двигалась по дороге к городским стенам.
– Кто так строит?
– ворчал сир Ренер, подъезжая к городу.
– Ни рва, ни моста, и народ со стен свисает как на ферме.
Он обильно сплюнул на землю и пришпорил коня, выезжая вперед.
Ворота перед ним открыли без лишних слов и вопросов. Даже распоряжение никто не давал, просто было очевидно, что врата перед знаменосцами должны быть открыты.
Ренер развернулся, пропуская вперед самых бравых из повстанцев, что со счастливыми лицами верхом на лошадях с зелеными лентами на кожаной упряжи клином въехали в город. За ними следовал Ренер, а затем карета принцессы. Замыкали колонну пешие эштарцы. Их было всего двадцать, а все остальные не стали входить в город, собираясь мирно разбить лагерь у городских стен. Впрочем, мало кого волновало происходящее за городскими стенами. Люди окружали шествие, расступаясь перед знаменосцами и снова сливаясь в единую толпу за эштарцами, радостными криками восхваляя принцессу.
Граф Шмарн был готов встретить Лилайну с верными рыцарями, готовыми служить и ему и законной наследнице вопреки приказам нынешней власти, но стоило ему выехать навстречу, как ему дорогу перегородил Ренер.
– Принцесса не желает видеть вас, - сообщил он.
– Уходите.
Граф опешил. Такого поворота он никак не ожидал и был готов спорить, но эштарский командир положил руку на рукоять одного из парных клинков и предупредил:
– Мне приказано сражаться, если вы будете мешать нам.
На это граф уже ничего не мог сказать. Было очевидно, что драться было глупо и бесполезно, оставалось только молча последовать за колонной, отложив все на потом. Граф хмурился, злясь на Антракса, который внезапно не явился на место встречи, ничего не сказал и явно изменил план не предупредив.
Карета доехала до площади и выехала на прямую дорогу, ведущую к замку, когда путь ей перегородили рыцари короля.
– Королевский советник, герцог Ийван, требует остановиться и сдаться!
Ренер фыркнул, объехал застывших знаменосцев и спросил:
– А бумага у вас есть?
Стражник показал письменный приказ.
– Без подписи короля?
– спросил Ренер гневно, не прикасаясь к развернутому свитку, словно брезгуя.
– Что ж, я спрошу у Ее Величества, что с вами делать.
Он вернулся к карете, наклонился к окошку, что-то проговорил, кивнул и вернулся к стражам.
– Она согласна, чтобы вы проводили ее во дворец!
– объявил он, давая сигнал людям.
Отступили все: и знаменосцы, и Ренер, и остальные эштарцы.
Граф перестал дышать на миг, пытаясь разогнать толпу, но это было просто невозможно. Люди, как завороженные, следили за тем, как стража окружала карету.
Спрыгнув с коня, Шмарн бросился к Лилайне, не веря, что ее могли вот так вот бросить в руки врага.
Командир стражи резко открыл дверь и в тот же миг карета вспыхнула. Языки пламени вырвались наружу и полыхнули по крыше, быстро угасая.
Толпа перестала дышать.
Испуганный рыцарь стоял и смотрел на черное, обгоревшее пространство внутри кареты с королевским гербом.
Граф подлетев, наконец, к месту трагедии оттолкнул рыцаря и на глазах у перепуганной толпы достал, рассыпающееся в прах нечто человекоподобное в обрывках зеленого платья с золотым шитьем. Стоило ему прикоснуться, как то, что было принцессой, быстро осыпалось, оставляя в его руках одни лишь обрывки ткани.
– Смотрите!
– вдруг закричал кто-то.
– На башне храма!
Вся толпа молча устремила взгляд на возвышающуюся над городом башню. В ярком солнечном свете там стояла фигура в белом одеянии, длинные рваные полосы которого развевались на ветру и переливались золотом на солнце.
– Вот же говнюк, - улыбаясь, прошипела граф, уже отчетливо чувствуя средь пепла тугие веревки, явно запустившие некий механизм, от которого вспыхнула проспиртованная болванка из сухой травы в платье принцессы.
Велиан еще раз вылил воду, набрал из колодца новой, процедил ее через тряпку и тут же вернулся в деревянный дом, заметно кренившийся вбок. Он подошел к сенной лежанке, заменяющей кровать и опустился на колени возле старика лежавшего там.
– Зачем ты со мной возишься, парень?- с недоумением спросил крестьянин.
Молодой человек не ответил, только еще раз промыл отечную зияющую рану на ноге. Она уже не воняла как в первый день, и Велиана это радовало.