Ускользающая тень
Шрифт:
– С Серебряным один раз свяжешься – никогда не выпутаешься.
– Нечего меня пугать. И вообще, это всё только слухи. Неизвестно ещё, существует ли Серебряный на самом деле.
– Если даже и нет, дела, которые вершат от его имени, говорят сами за себя. Тут не поспоришь.
– Всё равно – страхов больше, чем оснований для них. Никто ничего толком не знает. Если Серебряный и правда такой всесильный, как говорят, Джея ему найти – раз плюнуть. Ну, а если нет…
На лице Керена читается неприкрытый скепсис, но наконец он просто пожимает плечами.
– Ладно, дело твоё, – признаёт Керен. – Я тебя предупредил. Кстати, недавно встретил твоего старого друга. Помнишь Экана?
– Хорош друг. Я ему руку отрезала.
– Что правда, то правда. Короче, с тех пор как Каракасса вытеснили его с легального рынка, Экан начал приторговывать ядами. И что ты думаешь – оказалось, у него в этом деле настоящий талант! По крайней мере, так знающие люди говорят. Теперь к нему всякие важные шишки ходят. Это чтоб ты знала, вдруг пригодится?
– Спасибо, – отвечаю я.
Керен наклоняется ко мне:
– Слушай, нужна будет помощь – обращайся. Всегда готов.
Кладу свои руки на его и крепко сжимаю. Керен – хороший друг. Конечно, помогает не за спасибо, только за ответную услугу – этим и живёт. Зато когда нужен, всегда тут как тут.
Хоть кто-то готов меня поддержать.
Встречаюсь с Нерейтом в клубе в Холодных ключах, среди узких улочек и закоулков, где портовые рабочие снимают напряжение, развлекаясь в барах и борделях. Клуб совсем убогий, чёрные стены облупились, да и атмосфера напряжённая, будто вот-вот начнётся драка. Мужчины злобного вида, сгорбившись, сидят по углам или потягивают напитки, нависнув над стойкой, и перешёптываются с приятелями о каких-то тёмных делишках. У всех при себе клинки, но под одеждой их не видно.
На этот раз надела верх с длинными рукавами, чтобы скрыть эмблему на плече. Метка Должницы особого внимания не привлечёт, а вот знак Кадрового состава – очень даже. Когда прихожу, Нерейт уже там, сидит за столиком и слушает музыкальную группу, играющую на круглой сцене. Иду по полупустому залу, все собравшиеся провожают меня глазами. Может, этим и всё равно, на кого пялиться, лишь бы сиськи были, но хочу надеяться, что дело всё-таки в моей неотразимой привлекательности.
Нерейт жестом приглашает меня сесть и пододвигает бокал. Конечно, взял моё любимое. Уже начинает тревожить, сколько всего этот хааду про меня знает.
Группа исполняет похабную версию старой рабочей песни поколения моего деда. Поют две женщины с хриплыми голосами, аккомпанирует множество ударных инструментов и два струнных. Та ещё какофония. Нерейт молчит, пока песня не заканчивается. Делает вид, что слушает. Нарочно заставляет меня ждать. Наконец поворачивается и обнажает клыки в улыбке.
– Хорошие музыканты, правда?
– Отличные, – отвечаю я.
– А ты играешь на чём-нибудь?
– Раньше играла. Но с тех пор – ни разу. Воспоминания неприятные.
– Жалко, – неубедительно сочувствует Нерейт.
– Да, – так же неубедительно соглашаюсь я.
– Чем обязан? Видимо, твой план успехом не увенчался?
– Ты мне предлагал обращаться. Вот я и обращаюсь.
– Хочешь, чтобы Серебряный разыскал твоего сына?
– Хочу.
Нерейт окидывает меня небрежным взглядом. Всего несколько оборотов его не видела, а он уже в другого человека превратился. Здесь у него есть влияние. Власть. И он понимает, что я в нём нуждаюсь.
– Через три оборота из порта выйдет баржа с грузом костяного тростника, – произносит Нерейт. – С очень большим. Джерима Вем распустил слух, что собирается перевозить порошок, но это просто уловка, чтобы выманить Серебряного.
– Опять?
– Фантазии у Вема мало. Настоящий тростник тайно перевезут на барже Каракасса. Маленький свадебный подарочек от Ледо. Серебряный хочет знать название баржи.
– Зачем ему?
– Это уже его дело. Не забивай голову.
Некоторое время размышляю, прикидывая.
– За три оборота не успею. Такую информацию очень хорошо скрывают. Тут копать надо.
– Нам известно, что Вем отправил Ледо инструкции в письменном виде. Есть сведения, что письмо до сих пор не уничтожено. Оно лежит среди личной корреспонденции Ледо, в его покоях.
– Хочешь, чтобы я проникла в покои хозяина?
– Если кто-то и может это сделать, то только ты. Сама подумай. Ты из Кадрового состава. Тебе доверяют. Кто ещё подберётся так близко?
Отпиваю из бокала. Мне предлагают совершить чистой воды предательство. После такого назад уже не повернёшь. И очень, очень хочется согласиться.
Если Ледо действительно предатель, в его покоях обязательно должны найтись какие-нибудь улики. Подозрений мало, нужны доказательства. Я не могу действовать, пока не уверена в его виновности. Ошибиться нельзя.
А может, я найду в покоях Ледо что-то такое, что поможет мне спасти Джея. В любом случае, если Ледо предатель, устраню его так, чтобы никто ничего не заподозрил, тогда Каста станет Магнатом, а мой сын вернётся домой.
Если.
А если он всё-таки не предатель? Вдруг я заблуждаюсь на его счёт? Тогда продам его секреты врагу, нарушив клятву Должницы.
Трудное решение. Одно дело – спасать Джея, а другое – действовать напрямую против хозяина, нарушая его интересы. Теперь я должна ответить на вопрос, чего стоит моя преданность.
Не знаю, что делать. Не знаю, и всё тут.
Сижу молча и барабаню пальцами по столу. Группа исполняет какую-то развесёлую народную песню, и опять получается какофония. Так и тянет заткнуть уши. Нерейт молча наблюдает за мной.
– Впрочем, теперь Ледо тебе, судя по всему, уже не так доверяет. Завела-таки речь про гуртского министра, про которого у меня спрашивала? – наконец произносит он. – Про Белека Аспу? Плохая привычка – задавать не тем людям не те вопросы.
Не отвечаю, но Нерейт, конечно, прав. Ледо наверняка решил, что, упомянув в разговоре Белека Аспу, я пыталась прибегнуть к шантажу. Намекнула, что у меня есть компромат, который в случае чего могу обнародовать. Вот Ледо и решил, что мне известно больше, чем на самом деле. Его реакция уже сама по себе подозрительна. Значит, есть что скрывать.