Усобица триумвирата
Шрифт:
Подведя детей к родителям, черноризец отпустил их руки. Глеб бросился обнять отца:
– Пап, пойдём на мечах подерёмся!
– Куда? Солнце уже садится, - угомонил его тот. Роман прижался к подолу материнского платья. Монах молчаливо откланялся и побрёл назад.
– Тогда научи меня детей делать! – выдал новую просьбу Глеб. Святослав округлил глаза:
– Что?!
– Мама сказала, что ты учился.
– Мама? – князь покосился на княгиню. – Мама, у нас к тебе вопросы.
– Как ты видишь, днём я уже отвечала не очень удачно, - покраснела Киликия, разводя
– И совершенно случайно… - подсказал Святослав.
– Совершенно случайно… - повторила женщина.
– Вы обсудили, как делать детей?
– Не совсем так…
– Лика, они мальчишки, конечно, им это нужно знать, но чуть позже, и это я должен с ними об этом поговорить.
– Пап, а правда, получается, что Олежка лучше всех сделанный? – опять вмешался Глеб. Святослав, не отводя взгляда от глаз Киликии, поделился своим мнением:
– Мне казалось, сын, что я делал всех одинаково хорошо, но, может быть, мама так не считает? Я, видимо, что-то упустил. Давай её спросим?
Точно так же, глядя в глаза мужу с кокетливым прищуром, женщина сказала:
– Князь ты мой ненаглядный, давай поговорим об этом ночью.
Но ночью им поговорить не пришлось. Застучавший в дверь гридь сообщил, что Вячеславу сделалось хуже, и все снова стали собираться к его ложу.
____________________________________________
Примечания:
(1) жид не было ругательством, так называли евреев в Древней Руси
(2) исторический факт, что самый первый врач, известный в Древних Руси и Киеве, во второй половине XI в. конкурировал с армянским врачом; учитывая, что Армения – более древнее государство (а Ереван старше Рима, кто не в курсе), я описываю армян как знатоков во многих ремёслах, что, скорее всего, было правдой
(3) провинция Киликия (ныне территория Турции) была исторически населена в основном армянами, между господством над ней Рима, персов и Византии она даже входила в состав Великой Армении
(4) тать – вор
(5) Верхом, Верхними землями называли в Киевском, Черниговском и Переяславском княжествах всё, что было от них вверх по Днепру и дальше, соответственно, на севере Черниговское, Киевское и Переяславское княжество называли Низом, Нижними землями
(6) Остромир – реальное историческое лицо, новгородский посадник, только меня смущают годы рождения, активности и смерти в его роду, поэтому я буду менять возраст по своей логике. Его дед Добрыня был по матери дядькой Владимира Крестителя, таким образом он троюродный брат Ярослава Мудрого
(7) в Древности не было севера и юга, направления назывались полуночное и полуденное
(8) палочка из кости или металла, которой выцарапывали текст на дощечках, бересте или церах (покрытая воском доска для многоразового переписывания)
Глава восьмая. «Брат»
Пока Святослав одевался и подпоясывался, другие Ярославичи успели прийти к Вячеславу, стонущему в поту, дёргающему здоровой ногой и хнычащему, как малый ребёнок. Бессилие его выглядело и унизительно, и
– Что такое? – оглядел их Свят и остановил взгляд на занедужившем.
– Ох, не доглядели братика… - проныл Изяслав, утерев шмыгнувший, красный нос. От него потягивало кисло брагой.
– Он живой ещё! – прикрикнул на него Святослав, хотя был согласен с тем, что Изяслав за многим недоглядывал, и охоту ту пропустил не по достойным причинам. – Что ты нюнишься? Ладно они! – князь кивнул на Оду и, видя, что обессилевшую без сна и от горя, поддерживает княгиню одна из её ближних девиц, шикнул: - Уйдите, женщины! Только тоску наводите!
Молодая боярыня вывела жену Вячеслава. Святослав посмотрел на Всеволода, стоявшего с греческим лекарем. Второго врача снова не было. Грек не преминул заметить с акцентом:
– Вот что ваши знатоки наделали.
Святослав не стал ввязываться в спор пока что, и подошёл к брату, пылающему от жара. Взял его за руку:
– Вяча, что ты?
– Помоги, сделай что-нибудь, не хочу помирать! – вцепился он в братскую ладонь. Грек добавил:
– У него был короткий бред…
– Так сделай же что-нибудь! – обернулся к нему второй по старшинству Ярославич. – Главный знаток – ты! Спаси брата, как не раз спасал отца!
– Не все болезни поддаются лечению… - стал оправдываться он.
– Не голоси, Свят, - попросил Всеволод, не любивший склоки и шумных, темпераментных людей.
– Может, это… - приблизился Игорь, - попробовать избавить его… от ноги…
Вячеслав, как загнанный зверь, посмотрел на младшего. Помотав головой, закрыл глаза, из-под ресниц, смешиваясь с потом, вытекли слёзы. Безмолвно затрясясь в рыдании, он разомкнул веки и обратился к Святославу:
– Пусть! Ладно! Жить только дайте… и огонь этот из меня изгоните! Горю, и всё от неё, ноги этой!..
Задумчиво выслушав мученические сетования, Святослав, ни на кого не обращая внимания, произнёс негромко:
– Возможно, и ногу оставим. Надо попробовать ещё одно…
– Чего надумал? – с интересом навис рядом Изяслав.
– Слышал я, что княгиня Всеслава понимает в целении.
– Безбожница! – перекрестился Всеволод. Врач, перенимая за ним, повторил жест.
– И что с того? – бросил спокойный взор на брата Святослав. – Умение лечить никак не связано с тем, во что она верует.
– Как же! А если это бесовское колдовство?
– И чёрт с ним! – проорал Вячеслав, отпустив руку одного и вцепившись в рубаху другого, потянув на себя: - Пусть хоть сама дьяволица меня лечит! Только вылечила бы!
– Что ты говоришь, брат?! – встревоженный, не оскорблённый за веру, потому что посчитал, что младший помешался в горячечном бреду, Всеволод склонился к нему, увещевая: - О душе подумай! Погубить её хочешь? Что страдания дольние, когда настигнуть могут вечные? От адовых мук не вылечить!