Успеть к полуночи
Шрифт:
:- Я поморщился, словно от боли. Мне никогда не следовало сюда возвращаться. Пятнадцать лет я провел вдали от этого тихого дома, где она изо всех сил старалась приблизить конец своей войны. А когда я вернулся, оказалось - это всего лишь потому, что моя война все еще продолжается.
– В этом ты не можешь быть уверена, - медленно проговорил я.
– В конце концов это зависит только от меня.
– Знаю.
– Она кивнула и кротко улыбнулась.
– Я помню.
. На лестнице послышались шаги. Морис осторожно поднимался, держа в руках поднос, уставленный всевозможными яствами, включая оплетенную бутылку.
– Харви ничего не нужно, - сказал я.
– Он скорее всего уже спит.
Жинетт выпрямилась, двигаясь с ленивой грацией кошки.
– Я сказала Морису, что мы с тобой поужинаем у меня в комнате.
Я тупо уставился на нее, потом раскрыл рот. Она покачала головой.
– Спор закончен, Луи. Ты собираешься и дальше идти своей дорогой, я понимаю. Вот и все.
На это можно было найти тысячу возражений, только я вдруг почему-то не сумел припомнить ни одного. Помнил лишь, как долго не был здесь.
– Я вернусь, - хрипло произнес я. Она грустно улыбнулась.
– Ничего не обещай, Луи. Я не прошу никаких обещаний.
Она двинулась по коридору за Морисом. Спустя мгновение я последовал за ней.
Глава 19
Мы ехали на север по шоссе № 92, все в том же автофургоне марки "ситроен", и мы с Жинетт сменяли друг друга за рулем. Задняя часть кузова была загромождена множеством ящиков с бутылками, чтобы скрыть от постороннего взгляда трех других пассажиров, если вдруг откроют задние дверцы.
Харви нам пришлось практически загрузить в фургон, как мешок. Тогда он пребывал в глубоком наркотическом сне - да и сейчас скорее всего тоже: мы забросили туда пару старых матрасов и несколько одеял. Однако Маганхард, как я догадывался, не спал; и точно - вскоре его металлический голос послышался из окошка у меня за спиной.
– И как же мы попадем в Швейцарию, мистер Кейн?
– Доедем до местечка под названием Джекс, что всего в нескольких милях к северо-западу от Женевы. Там высадимся и просто перейдем границу неподалеку от аэропорта.
Он обдумал мои слова и, как я и предполагал, не особенно вдохновился.
– Насколько я понимаю, вы намереваетесь прибыть в какой-нибудь крупный город и взять напрокат машину. А почему бы нам не отправиться в Эвиан и не перебраться на лодке через Женевское озеро в Лозанну?
– Потому что подобного фокуса от нас как раз и ждут. Нет, нам нужно переходить границу а районе Женевы - охранять ее там практически невозможно. На этом участке границу пересекает более двадцати различных дорог и она в основном проходит по сельской местности. Мы просто перейдем ее - и все.
– Во время войны ее наверняка охраняли, - возразил он.
– Само собой, но и тогда нарушителей было столько, что вы бы удивились. Швейцарцы построили там лагерь для интернированных - специально для перебежчиков.
– Мистер Кейн, - холодно заметил Маганхард, - если в итоге мы очутимся в швейцарской тюрьме, это будет ничуть не лучше, нежели оказаться во французской тюрьме.
– Ну что вы, там наверняка гораздо чище. Но надеюсь, швейцарская полиция не станет нас искать: они ничего не смогут сделать, пока французы не попросят их об этом, - а французам, возможно, не захочется признавать, что они нас упустили. Во всяком случае, пока.
В душе я лелеял тайную надежду, что нам, возможно, удастся улизнуть. Если мы сумеем пересечь границу незамеченными, оставив жандармерию в уверенности, что мы все еще находимся во Франции, то нам это удается. Многое зависело от того, установили они уже или нет, что разбитый "ситроен-DC" принадлежит Маганхарду. Я был абсолютно уверен, что теперь они уже нашли его, а уж стрельба и разбитый "рено" наверняка побудили их прочесать район более тщательно, нежели я поначалу рассчитывал.
С одной стороны, я надеялся, что они-таки это установили. Это отвело бы подозрения от северной трассы, ведущей от Парижа, однако также могло бы убедить их, что мы где-нибудь притаились, лишившись транспорта. Я не боялся, что это натолкнет их на мысль о старой "крысиной тропе" или же о Пинеле: до этого они не додумаются, пока не узнают, что в деле участвую я, - а я все еще рассчитывал, что насчет меня им ничего не известно.
Если только Харви не схалтурил, протирая машину, и у полиции нет полного набора моих отпечатков пальцев. Но они ведь не узнают, что отпечатки мои - во Франции меня ни разу не задерживали. А вдруг Второе отделение потрудилось раздобыть мои отпечатки, когда я "служил при посольстве"? Разумеется, они знали, какого рода работу я там выполнял. А если им и сейчас известно о моем участии в этой истории, то не исключено, что они вспомнят о существовавших в годы Сопротивления маршрутах перехода границы вблизи Женевы...
Я покачал головой. Когда имеешь дело с полицейскими, никогда не скажешь заранее, где найдешь, где потеряешь. Можно тщательно все рассчитать, прикинуть, что раз им стало известно о пункте "икс" - а вы об этом позаботились, - следовательно, они снимут наблюдение с пункта "игрек". А когда вы заявляетесь в пункт "игрек", то попадаете прямиком в их нежные объятия, и все потому, что рапорт о пункте "икс" три часа пролежал на столе суперинтенданта, а ему забыли об этом сообщить.
Все равно, что разрабатывать различные системы в рулетке - колесо-то о них и слыхом не слыхивало. Я принял решение переходить границу под Женевой. Я по-прежнему ставил на этот номер.
* * *
Машина с монотонным гудением неслась в ночи. Сидя рядом со мной, Жинетт крутила большой, расположенный почти горизонтально руль с мастерством заправского гонщика; отраженный свет фар то и дело выхватывал из темноты ее лицо. Закурив сигарету, я наблюдал за ней, такой спокойной и уравновешенной, а фургончик между тем, урча, взбирался по становившейся все круче дороге, углубляясь в департамент Савойя.