Уст твоих бурный ветер
Шрифт:
– Ха!
– фыркает девушка.
– Я и сама все умею!
– Ну, тогда делать нечего. Придется меня рубить, - разводит руками Тилос.
Тарона смотрит на него недоверчивым взглядом.
– Я пошутила, - наконец говорит она обиженно. Рядом с Тилосом как-то легко, легче, чем с другими, и ей вдруг не хочется, чтобы он уходил. Но как его задержать, девушка не представляет. Почему-то кажется, что просто приказать ему, как другим мужчинам, не получится.
– А я - нет, - серьезно отвечает Тилос.
– Хочешь, покажу, как можно голыми руками отбиться от сабли?
– Голыми руками?
– удивленно спрашивает Тарона.
– А разве так можно?
– Можно!
– уверенно кивает
– Смотри…
Когда симаны наконец-то находят их, они не рассуждая бросаются в бой. Чужак нападает на их подопечную! За такое расплачиваются смертью, и смертью долгой и мучительной. Прежде чем резкий окрик Тароны успевает остановить их, двое кубарем катятся по земле, а третья застывает, непонимающе глядя на застывшее перед глазами лезвие собственной сабли.
Чужак, однако, разить не торопится. Изящным движением он перехватывает оружие за клинок и протягивает хозяйке рукоятью вперед.
– Это учебный бой, - поясняет он.
– Умерьте свой пыл, девчата, я не причинил ей вреда.
Охранница хватает свою саблю и растерянно замирает на месте. Товарки присоединяются к ней, обступив чужака полукругом.
– Я знаю тебя, - наконец говорит одна.
– Ты - посланник с севера. Я видела тебя у королевы. Что тебе нужно, мужчина?
– Ничего, - пожимает плечами Тилос.
– Я встретил старую знакомую, и мы с ней немного позанимались. Я неплохо дерусь, вот и решил, что…
Охранница оборачивается и окидывает Тарону подозрительным взглядом. Только сейчас девушка осознает, что на ней из одежды - лишь короткая набедренная повязка. Она сердито отворачивается и начинает искать в траве безрукавку, втайне досадуя, что стражницы вмешались так не вовремя.
– Со мной все в порядке, - раздраженно говорит она.
– Я и сама могу позаботиться о себе.
– Если с тобой что-то случится, мы окажемся виноваты, - говорит симана почти умоляющим тоном.
– А через два дня состязания. Пожалуйста, Тара, не убегай так больше. Мы волновались.
– Ладно, не стану, - бурчит Тарона, подбирая колчан.
– Только отвяжитесь.
– Они правы, - неожиданно поддерживает охранницу Тилос.
– Сейчас для тебя не то время, чтобы гулять в одиночку. Слишком опасно.
Тарона бросает на него презрительный взгляд. Еще один нашелся… Мать, когда узнала о чести, оказанной дочери, чуть с ума не сошла от счастья. С тех пор она только и твердит то же самое - опасно, нельзя! Ну сколько можно?
– Мы и без чужаков можем дать совет нашей ахане, - зло обрывает Тилоса охранница.
– Иди своей дорогой, северянин.
– Можете, - соглашается Тилос.
– И та девица, что валяется неподалеку, наверное, тоже собиралась что-то подсказать. Так?
Одна из симан бросается к кустам туи, на которые небрежно кивнул пришелец. Тарона спешит за ней, легко уклоняясь от пытающихся остановить ее телохранительниц. На небольшой прогалине лежит незнакомая женщина с неестественно вывернутой шеей. Ее рука все еще сжимает духовую трубку, небольшие дротики рассыпаны по земле. Из небольшого глиняного сосуда на землю уже давно вытекла густая темная жидкость с тошнотворным запахом. Тарона чувствует, что у нее начинает кружиться голова.
– А вот нюхать не надо, - Тилос отталкивает ее назад.
– Умереть не умрете, а вот поплохеть может. Так что, по-вашему, собиралась посоветовать девочке Тень?
– Зачем ты убил ее?
– сквозь зубы спрашивает посеревшая охранница.
– Нужно допрашивать…
– Тени не говорят на допросах, - качает головой Тилос.
– Тара, ты уж, пожалуйста, не сбегай больше от своих. Плохо кончится. Выборы королевы - та еще штука, никогда не знаешь, кто из соперниц подошлет убийцу.
Тарона
Тилос обхватывает ее за плечи, ерошит волосы.
– Ладно, забудь, - тихо говорит он.
– Теперь пугаться уже нечего. И ты уж победи в стрельбе, ладно? А то зря я тебя учил?
Той же ночью девушка приходит к нему в потрепанный гостевой шатер на окраине королевского стойбища. Ей нечем отплатить за свое спасение, кроме как своим женским естеством. Тилос, кажется, ожидает ее прихода. К своему удивлению, Тарона понимает, что заниматься любовью может быть приятно не только мужчинам. За ночь она четырежды достигает вершин неведомого ранее блаженства. Незадолго до того, как заря на востоке начинает стирать берега Огненного Пруда, Тилос выпроваживает ее из шатра. Тароне не хочется уходить, но она понимает, что он прав: неизвестно, как соплеменницы отнесутся к ее шашням с чужеземцем накануне испытаний.
– Ты станешь королевой, Тара, - говорит Тилос ей на прощание.
– Ты обязательно станешь ей.
Тарона бредет по стойбищу. Завтра - последние состязания по стрельбе, но она не думает о них. Она предвкушает следующую ночь с Тилосом.
Но Тилос покидает стойбище тем же днем. Потом он еще несколько раз приходит в племя, но ни разу не остается дольше, чем на ночь.
Еще два года спустя молодую мах-королеву вызвали к Самуре. Старая повелительница племени уже никуда не выходила из своего шатра. Хотя она еще пользовалась некоторым влиянием, а Тароне оставалось полгода до того момента, как параданы выкрикнут ее королевой на Пиршестве Назины, молодая женщина уже принимала дела. К тому времени весть о смене власти дошла до самых дальних кочевий, и отовсюду стекались посланницы - выразить Тароне свое уважение, а заодно и рассмотреть новую избранницу получше. Пылевые бури уже душили припустынные пастбища, и люди в южных тараманах начали волноваться. Пустыня медленно, но верно теснила сураграшские племена на север, и потускневшие от небесной пыли Глаза Назины предвещали большую войну.
Большой темный шатер, посреди него горит костер. Дым от него вытягивается в отверстие в потолке, но маленькие дымки из курильниц ароматной пеленой растекаются вокруг. Самура сидит возле костра на мягких подушках, мечущиеся отблески огня превращают ее увядшее морщинистое лицо в грубую маску смерти. Она еще живет, но для окружающих она мертва. Через полгода сорокалетняя старуха ударит себя ритуальным кинжалом в сердце, освобождая дорогу мах-королеве… нет, уже просто новой королеве. Тарона ждет того момента одновременно с трепетом и с предвкушением. Стоит ей только получить всю власть в свои руки, и тогда… тогда…
Тилос входит в шатер и останавливается на приличном для посланника месте. Его лицо бесстрастно, ни один жест не выдает его чувств. Посланника знают, его лицо примелькалось многим, а потому охрана довольно небрежна. Сабли покоятся в ножнах, а за спиной чужака нет обязательной симаны с обнаженным кинжалом. Только неопытная пока Зула напряженно следит за ним из-за плеча Тароны.
– Приветствую тебя, о великая королева Самура, - опускается он на одно колено и смиренно опускает голову.
– Приветствую и тебя, молодая мах-королева Тарона. Я рад, что великое племя тарсаков избрало себе достойную новую предводительницу. Радость переполняет и сердца моих хозяев, что шлют дары воительницам, известным далеко за пределами своих исконных земель. Караван стоит у входа в стойбище, ожидая, когда его разгрузят. Я сам ездил к гуланам, выбирая в подарок верблюдов, - добавляет он.