Уст твоих бурный ветер
Шрифт:
– Кому-то ты рассказывал, что северные князья жестоки и кровожадны, что они едят людей живьем и не пощадят ни одного напавшего на них, - усмехнулась королева.
– Другим ты обещал золото, что северные владыки не пожалеют как выкуп за мир. Меня ты пугаешь холодами? Я ожидала чего-то большего, посланник. Кстати, не назовешь ли ты имена пославших тебя? Северные князья - как-то слишком загадочно.
– Меня послал князь Каралет!
– Тилос отвел взгляд в сторону.
– Он не хочет войны…
– Ложь!
– хлестнула его голосом Тарона.
– Князь Каралет, как докладывают лазутчики, поднимает рати по всему Тапару! В большом городе Саламире, где он живет в каменных домах, грашские торговцы ограблены и брошены в тюремные ямы! Ты лжешь мне и даже не заботишься о том, обманусь ли я! Кто тебя послал?
– Не все ли равно, Тарона?
– грустно спросил Тилос.
– Что, если я пришел сам по себе? Просто для того, чтобы снова увидеть тебя…
Тарона запрокинула голову и горько рассмеялась.
– Ты? Меня? И приволок свою юную потаскушку? Тебе не нужны старухи, как я, да?! Пока я оставалась нежной девочкой, ты ласкал меня и говорил красивые слова. Когда я повзрослела, ты бросил меня словно рваные штаны!…
– Не надо устраивать сцен, Тара. Остаться с тобой - слабость, недостойная настоящего мужчины. Я никогда не превращусь в игрушку тарсачки, пусть даже в любимую игрушку.
– Не зови меня Тарой!
– Тарона вскочила на ноги и сжала кулаки.
– Только на вашем проклятом Назиной Севере женщины - рабыни, а мужчины повелевают ими! Мужчины тарсаков знают свое место, и любой из них давно поплатился бы головой за такие слова.
– Но я - не тарсак, - развел руками Тилос.
– Я приходил к тебе, пока ты не успела почувствовать меня своей собственностью. Когда я понял, что ты считаешь меня своим навсегда, я ушел. Ты судишь меня сердцем, но попытайся подумать…
– Я не собираюсь думать!
– разъяренно прорычала Тарона.
– Ты оскорбил меня тогда, в последний раз! Ты оскорблял меня с тех пор при каждой встрече! Ты настолько нагл, что едва ли не имеешь свою тощую подстилку прямо у меня под носом! Я убью тебя! Мои жрецы!…
Тарона задохнулась, обнаружив, что Тилос стоит перед ней, сжимая ее руки в своих.
– Не надо сердиться, милая, - грустно сказал он.
– Сердце обиженной женщины пылает, словно огненная гора, но ты несправедлива ко мне. Девочка - моя ученица, и она…
– Рассказывай сказки кому-то еще!
– Тарона попыталась вырваться, но безуспешно.
– Мужлан!
– Внезапно она упала на ковер и тихо заплакала, безуспешно пытаясь сдержать слезы. Тилос, не выпуская ее рук, присел рядом.
– Не надо, - беспомощно попросил он.
– Пожалуйста, не надрывай мне сердце.
– А оно у тебя есть, сердце?
– зло всхлипывая, осведомилась королева.
– Я не верю!
– Есть, - Тилос нежно погладил ее по волосам.
– Хотя, ты права, мало кто в это верит. Не плачь, Тара, малышка. Кроме меня, есть много мужчин. Тебе ведь нужен не я. Ты просто впервые столкнулась с кем-то, кто идет против твоей воли. Ты хочешь доказать, что никто в мире не может выступить против тебя. Сознайся самой себе, что это так, и тебе станет легче.
– А ты знаток женского сердца?
– королева попыталась насмешливо выплюнуть слова, но вышло жалобно. Против своей воли она потянулась к Тилосу, но тот осторожно отстранился.
– Не надо, - вздохнул он.
– Мне не стоило приходить к тебе, но я должен предупредить тебя - не начинай войну. Забудь про северных князей, забудь про снег и холод, про волю Назины и прочие глупости. Война опасна лично для тебя. Если тарсаки выступят в поход, ты погибнешь.
– Не откован еще клинок, что сразит меня, - высокомерно поморщилась королева. Как-то сразу она овладела собой и отодвинулась от Тилоса подальше.
– Назина всегда дарует мне победу в бою. Жрецы обещали мне милость богини, а их предсказания сбываются.
– Нет, Тара, - покачал головой Тилос.
– Назина и ее жрецы здесь ни при чем. Если тарсаки нападут на Север, тебя убью я. Твоя смерть окончательно разобьет мне сердце, но ты умрешь от моих рук. И никто меня не остановит - ни Назина, ни Турабар, на даже сам Валарам.
– Вот как?
– усмехнулась королева. На сей раз в ее гримасе явно мелькнула издевка.
– Ну что же, попробуй. Зула!
– крикнула она, выпрямляясь во весь рост.
У Элизы затекла спина, и она осторожно поерзала на месте, стараясь не привлекать внимания сидящей напротив королевской охранницы. Кажется, таких называли симанами… да, Тилос употребил такое слово… а вооруженную девку звали Хасарой. Именно так девушка расслышала ее имя.
– Что, ножки устали?
– ласково осведомилась охранница на общем.
– Видно, правду говорят, что северные женщины хуже наших мужчин. Мужчины хотя бы саблю в руки взять могут, а тебе и ножа много - не удержишь.
– Удержу не хуже некоторых!
– буркнула Элиза на тарси. Насмешки тарсачки окончательно достали ее. За то время, которое Тилос сидел в шатре наедине с Тароной, Хасара успела пустить в ее адрес десятка два подобных шпилек, и девушке ее подначки страшно надоели. Поначалу сдерживаясь, она потихоньку начала огрызаться.
– Зато я слышала, что тарсачкам мужики вообще не нужны - они и сами неплохо друг дружку любят.
Кожа Хасары побурела. Она скрипнула зубами и сплюнула.
– Тех, кто такое говорит, мы обычно на куски режем!
– Она демонстративно сжала рукоять кинжала.
– Да тебя и тронуть-то страшно - сама рассыплешься. Ручки-ножки ровно лучины, раз - и переломятся! В твоем возрасте тарсачки уже убивают своего первого врага, а ты, небось, и зайца-то убить побоишься!
– Пока что ты боишься, - съязвила Элиза.
– Все пугаешь, а сама дрожишь как тот заяц. Что, неужто я такая страшная? Не бойся, не обижу.