Утес - 5000
Шрифт:
– Так, - сказал он, ткнув её в бедро антенной, - мне надо проводить старика, а потом займёмся твоим вопросом. Фёдор Степанович, - полковник кивнул на капитана, - подпишет с тобой договор.
– Какой договор?
– удивилась Катя.
– Сложный как сама жизнь, - ухмыльнулся силовик и ушёл.
– Я не буду ничего подписывать, пока Гарик не прочитает, - твёрдо заявила Катя.
Модный капитан безразлично пожал плечами и жестом пригласил её присесть за столик. Бесшумный официант мгновенно отгородил их от остальных гостей китайской ширмой, увитой резными драконами.
Фёдор Степанович протянул Кате раскрытую чёрную папку:
–
– Где?
– машинально спросила Катя.
– Здесь в Хабаровске.
Она успела прочитать целых два абзаца холодных юридических строк, когда до её сознания дошёл факт, что длинная сумма, отпечатанная в правом верхнем углу, является не рублями, а евро. Глаза ещё бежали по строчкам, составляя буквы в слова, но их смысла она уже не воспринимала. Глупо покраснели уши.
Сумма была огромна и почему-то не округлена до нулей. Как будто какой-то дотошный бухгалтер специально, скрупулезно, с точностью до евроцента высчитал Катину модельную полезность для общего тайного дела, суть которого ей всё не удавалось понять от нахлынувших эмоций.
Катя несколько раз сосчитала количество цифр, несколько раз прочитала сумму прописью, потом попыталась сравнить одно с другим, каждый раз не доверяя себе. И в тот же момент инстинктивно веря. Веря в свою удачу!
Беззаветно поверив, что вот сейчас, после всех этих лет упадка и мытарств, медленного гниения надежд и обречённого взросления пришло наконец оно - спасение!
Тем временем вернулся силовик.
– Вот, - сказал он, положив на стол перед капитаном увесистый свёрток, - благодарный Алексей Алексеевич просил передать. Он, конечно, понимает про ваш подход к чистоте восприятия и прочее эстетство, но, как говорится, чем богаты, то и жрём.
Последующие события Катя запомнила смутно. Она послушно подписала договор и все дополнительные соглашения, собственноручно дала расписку о неразглашении, затем согласие на негласное сотрудничество, официально получила позывной "Матрёна", сделала сигну с паспортом и была зачислена как гражданская должность в Росгвардию. Всё это пронеслось мимо неё в эйфорическом тумане. Она лишь запомнила мимолётный разговор с Лихим, когда все гости уже разъехались, а она продолжала заворожено сидеть за ширмой в боязни неуместной суетой спугнуть нечаянное счастье.
– Что там?
– спросила она, кивнув на свёрток.
– Это, Матрёна, настоящий колумбийский магический реализм, - веско объяснил полковник.
– Высочайшей пробы. Три килограмма.
– Незаконно же, - робко спохватилась Катя, уже ощущая в себе государственную ответственность.
– Если такое дарит генерал-лейтенант ФСКН, то вполне законно, - скорректировал её видение полковник.
– А разве его не упразднили?
Лихой улыбнулся:
– Буквы упразднили, а такого как Алексей Алексеевич фиг упразднишь. Не родился ещё тот маршал, который нашего генерала просто так уволить сможет. Вот он целый год по инерции и трудился: выслеживал дилеров, пресекал каналы, уничтожал посевы. Массово. Ты даже не представляешь сколько в обычных овощах запрещённого вещества. Кругом одни наркобароны. Чуть продуктовый дефицит не образовался в отдельно взятом регионе. Пришлось сближать позиции, пообещали герою наградную. Только тогда старый вояка зачехлил свой огнемёт. Понял всё-таки, что смена ему выросла достойная - можно и на покой. Но это я тебе уже
– Короче, сегодня переночуешь здесь в каюте. Периметр будут охранять. А завтра начнём тебя внедрять.
– А Гарик?
– спросила Катя.
– Гарику твоему всё объяснят. Сейчас не о нём думать надо, а к заданию себя готовить.
– К какому?
– Завтра узнаешь. Ты пока в общих чертах это самое - готовь себя к важному, - неясно сформулировал Лихой.
Думать о важном Кате удалось ровно до того мига, когда её голова коснулась черной подушки Armani в огромной хозяйской каюте. Прекрасное далёко звало её из конкретного завтрашнего дня, а надёжный уют аванса, приземлившегося на банковскую карту, не оставил места бессоннице и сомнениям.
*
Трезвое мудрое утро придавило Катю лавиной вопросов и опасений. Что она должна делать? Соблазнять иностранцев на закрытых показах? Перевозить шифровки через границу? Носить одежду хабаровских дизайнеров? Каким злым позором она должна замазаться за такие деньжищи?!
Приехавший вскоре Лихой не внес никакой ясности. Он с любопытством принюхался, на секунду замер, как будто учуяв её сомнения, и опять выдал свою глупую присказку:
– Не трусь как Катя.
У дебаркадера их ждала тонированная волга с черными военными номерами. Полковник сел за руль, а Катю определил в задние пассажиры. Выехав на "пионерку", они почти сразу ушли на развязку по Юности и рванули до Проспекта, свернув с него у памятника самолёту, а потом дальше и дальше прочь из Хабаровска.
Место, куда её привёз полковник трудно поддавалось описанию. В каких-то двадцати минутах от города, поплутав по узким лесным дорогам и миновав три блокпоста, волга уперлась в сопку. Натуральную каменистую отвесную сопку, поросшую густым кустарником и чахлыми деревцами. Единственное, что выдавало неестественность пейзажа была чуть заметная колея от большегрузного транспорта, обрывающаяся у подножья перед огромным валуном.
Лихой назвал неразборчивый пароль в рацию, и валун вдруг разделился надвое. Вместе с ним разделился и весь склон, с находящейся выше землёй, кустами и даже стволом осины, уцепившимся на обрывистом уступе. Огромные ангарные ворота разъезжались, пропуская прибывших в гигантскую рукотворную пещеру.
Если бы Катя оказалась здесь вчера ночью, одурманенная нечаянным успехом и дорогим шампанским, то вполне могла бы принять это место за пещеру Бэтмэна. Но теперь, цепко ловя детали и подсказки дневного мира, она сразу заметила типичные следы повседневной армейской жизни, так знакомые ей по детству в военном городке - валяющийся кучей металлический хлам в луже моторного масла, полуразобранный "Урал" с обгоревшей покрышкой, неистребимый запах говна и солярки на фоне фирменного общевойскового срача, кое-где замаскированного свежей зелёной краской.
Проехав метров тридцать вглубь ангара, полковник остановил автомобиль, заглушил двигатель и выключил фары. Гигантские ворота позади стали с громким скрежетом закрываться, и через несколько минут наступила полная темнота.
– Видишь?
– тихо спросил из мрака полковник.
– Что?
– не поняла Катя.
– Сияние. Видишь?
Катя послушно пригляделась наружу и вдруг увидела. То, что она сначала приняла за остаточный блик от солнечного света на сетчатке, оказалось реальным, но очень далёким зелёным огоньком.