Утес - 5000
Шрифт:
Нет, Кеша Киприот не собирался красть чужие наворованные деньги. Он всего лишь решил воплотить свою давнюю несбыточную мечту - когда-нибудь, хоть на денёк, встать вровень с биржевыми воротилами белого мира.
Взобравшись на кредитные плечи сингапурских банков, Кеша пустил все подвластные ему чужие активы на свою игру, призванную стать его лебединой песней нереализовавшегося финансового гения.
Поскольку ни один биржевой алгоритм или инвестиционный аналитик не мог предсказать появления Кеши на международной арене, он действительно превратился в "чёрного лебедя", внося сумятицу в торговые стратегии целых рынков и регионов. Пройдясь по меди, вольфраму, кофе и апельсиновому соку, Кешин "лебедь" перепорхнул на акции европейского автопрома,
После двадцати часов непрерывной божественной безупречности, когда над сингапурским заливом всходило тропическое солнце, Кеша Уринсон последний раз взглянул на экран своего лэптопа, где сказочным зелёным огоньком светилась сокровенная десятизначная сумма. Кеша встал из-за стола, с невидящими глазами постоял перед окном, лёг на кровать и умер абсолютно счастливым свершившимся человеком.
(O_O) --------------------------------------------------------------------- ($_$) ------ (-_-) - +
Как всякий подпольный отмыватель неправедных капиталов, Кеша соблюдал глубокую конспирацию и никогда не вёл дела от своего имени. Вот и в этот раз немыслимый миллиард остался покоиться на банковском счёте, открытом им по поддельной доверенности на Изольду, то ли в знак тёплой памяти об их мимолётной студенческой страсти, то ли потому, что у него просто было плохо с фантазией.
Поскольку большая часть людей, способных спросить за свои деньги к этому времени либо сидела под следствием, либо была слишком напугана, то всерьёз разбираться с произошедшим под сингапурской юрисдикцией оказалось некому. Мало того, многим Кешин финал принес даже облегчение, устранив потенциальный источник новых уголовных статей. "Обманутые вкладчики" помельче привычно списали свои потери на "кровавую гэбню". А кровавая гэбня не стала их разубеждать.
Тем не менее сингапурский банк очень быстро обнаружил на своём балансе неподвижный миллиард и принялся разыскивать его официальную владелицу в робкой надежде предложить ей private banking и прочее сервисное лизоблюдство.
Как вменяемый человек с высшим образованием Изольда Леопольдовна Казак поначалу игнорировала англоязычные звонки и электронные письма, приглашавшие её воспользоваться кем-то забытым банковским счетом. Но, в отличие от нигерийских нотариусов, азиатские банкиры оказались настойчивей, и дошло до того, что Изольду на рабочем месте лично посетил консул Республики Сингапур.
Трансформация же с преподавательницей статистики начала происходить тогда, когда привычным математическим умом она перевела сумму, горящую сказочными зелёными огоньками на защищённом посольском ноутбуке в более привычные для её понимания академ-часы.
Изольда Леопольдовна внезапно осознала, что в её нервной нелюбимой работе на ближайшие несколько тысячелетий появилось оплаченное "окно", и фактически обрела бессмертие.
– Понимаешь, - объяснял Кате полковник, остановив машину на обочине, - такие деньги, они даже кончиться сами по себе не могут. Там каждый день натекает столько, что на весь их институт хватит.
– И так со всеми миллиардерами происходит?
– не могла поверить Катя, перебирая секретные листы.
– Нет, конечно. Ведь у обычного барыги у него что? Заводы там всякие, пароходы. А это же так - фикция. Наш главнокомандующий брови нахмурит и всё - встали колом твои заводы, и ко дну пошли пароходы. Даже у них там в Пиндосии все эти Цукербрины такие же беспонтовые богачи - их миллиарды на бумаге, в акциях. А полностью обналичиться
– Как это?
– не поняла Катя.
– Теперь ты будешь Изольдой Леопольдовной. Чтобы широкие массы имели наглядное впечатление о том, как выглядит первая дальневосточная миллиардерша. Не можем же мы настоящую Изольду напоказ выставить. И даже если покажем, то не поймут нас широкие массы. Народу надо предъявлять что-нибудь простое и знакомое.
– Но меня же узнают - я на билбордах была, - возразила Катя, вспомнив молодое.
Полковник лишь покачал головой, давая понять, что подобные сомнения не делают чести настоящему секретному агенту.
*
Работать миллиардершей Кате понравилось. В основном её обязанности сводились к так называемому "публичному потреблению". Но поскольку положение на самом верху пирамиды благосостояния подразумевало исключительную элитарность, публичность Катиной жизни принимала довольно своеобразные формы.
В трёх самых элитных новостройках Хабаровска были выкуплены пентхаусы, где тут же ударными темпами начался ремонт. Говорили, что рабочих для отделки апартаментов привезли чартерным рейсом прямиком с севера Италии, а после того как они закончили работу, их увезли обратно с официальным запретом на въезд в Российскую Федерацию ближайшие двадцать лет, чтобы они не смогли повторить или превзойти сделанного. Особо посвящённые в жизнь элиты горожане шёпотом добавляли, что на самом деле тот чартер так и не долетел обратно до Италии, бесследно пропав с радаров над горой Монблан. На время ремонта Катя жила на яхте в режимном доке судостроительного завода по соседству с недостроенными катерами Пограничной Службы и автоматчиками ФСБ.
Время от времени она отлучалась в город на бронированном Maybach с тремя джипами охраны. Из соображений элитарности в Хабаровске неизвестными был вдруг похищен и сгорел единственный в городе Rolls-Royce, а его хозяин получил настоятельную рекомендацию впредь быть скромнее. Ко всему прочему ради ФСОшной охраны Катю перевели из Росгвардии в заместители полпреда ДФО по культуре с присвоением высшего классного чина.
Каждый вечер новоиспечённая миллиардерша ужинала в одном из ресторанов города, который предварительно закрывали на частное обслуживание. Но через какое-то время ушлые хозяева пищевых заведений, кто не сумел завлечь эксклюзивную богачку в свои стены, стали делать лже-закрытия, бесстыже распуская слухи о своей причастности к кормлению Госпожи. Поэтому частые визиты в город пришлось прекратить.
Отныне по воскресеньям Катя посещала небольшой полумодный ресторан "Олимпик", прочитав его название по-своему как "небольшой уютненький Олимп". Благодаря ей "Олимпик" превратился в элитарное мегапопулярное заведение, с лихвой компенсируя выручку выпадающего выходного дня.
Полковник оказался прав - из-за ослепляющего сияния сингапурского миллиарда никто так и не смог идентифицировать в воскресной хозяйке местного Олимпа коренную хабаровчанку Катю Швецову. Долгими вечерами она сидела за столиком у окна без всяких опасений быть узнанной. Ковыряя вилкой котлету, достойную лучших времён советского общепита, либо безвкусную полуварёную говядину, почему-то обозначенную в меню как "стейк", Катя отстранённо наблюдала когда-то бывший родным город и вспоминала настоящую Изольду. Теперь единственными её собеседниками на долгое время стали могущественный полковник Лихой и утончённый ценитель прекрасного, хозяин великолепной яхты, прокурор Ставрогин.