Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке
Шрифт:
— Поздравляю! Надеюсь, пациент не сильно мучился перед смертью?
— Гад ты, Женька, хоть и граф! Живая она! А вот закусить в больнице было нечем, потому и развезло маленько. Я чуть с извозчиком не подралась. Мало ему четвертака! А у меня нет больше! — Катя стукнула по дивану. — Ты мне одолжи, а то бесплатно не везут, подлецы! Есть охота, — нелогично закончила Катя.
«Пусть отоспится тут, а то, правда, с кем-нибудь подерется», — подумал Евгений, а вслух объявил:
— Жди здесь, принесу из трактира, потом провожу тебя.
Когда он вернулся, Катя спала, забравшись в грязных ботиках на диван.
— Вот чертова суфражистка! — пробормотал Евгений, снял с нее обувь и прикрыл пледом. — Надо разбудить через пару часов, а то еще описает мой любимый диван.
Он продолжил занятия, иногда поглядывая на чмокающую во сне девушку и от души веселился: «Жалко сфотографировать нечем, отличная фотка была бы».
В 11 часов он собрался разбудить ее, но она сама проснулась и села, сонно поводя глазами.
— Можно воспользоваться твоим клозетом? — смущаясь проговорила Катя.
— Не только можно, но и нужно, — заявил Женя, подбирая с пола ее шубку.
Через 10 минут она вышла умытая и довольно бодрая.
— Сейчас поем и поеду домой, — сообщила Катя, увидев еду на столе.
— Оставайся на диване — он уже привык к тебе, а то человечество не простит мне, если ты замерзнешь в подворотне.
— Грубиян ты, Аркадьев, но жутко милый. Иногда даже завидую Анне Семеновне.
— Это уже провокация. Смотри, я ведь могу тебя неправильно понять, а Саша Мошков мой друг.
— Ага. Я на днях была у него — пыталась соблазнить своего законного мужа. Так вот он меня точно не понял, — с аппетитом поглощая кусок курочки, саркастически буркнула Катя.
— Похоже, тебя научили не только медицине, но и дремучему цинизму. Пореже бы ты ходила на шабаши феминисток, тебе еще детей воспитывать.
— А это не наш ли моралист не так давно пытался мне под юбку залезть? — Катя посмотрела максимально невинным взглядом.
— Ну-у, совсем не под юбку, просто погладил сверху, — смутился Женя. — Только из благодарности за заботу, — быстро добавил он.
— Очень жаль, а то меня уже никто не воспринимает за женщину, несмотря на почти небесную красоту.
— Нет, но ты действительно очень хорошенькая, особенно когда молчишь, — возразил Женя, чувствуя вину перед ней.
— Комплименты мне не нужны — я уже трезвая, — охладила его пыл Катерина. — Давай постельное белье и спрячься в клозет, пока я разденусь и улягусь.
«Да, а пьяная-то ты попривлекательнее», — умозаключил граф.
Он уже почти заснул, когда раздались шаги босых ног по полу:
— На твоем диване точно замерзнуть можно. Подвинься, — Катя прижалась к нему голой грудью, дрожа от холода.
«Неудивительно, что замерзла: в голом-то виде», — успел подумать Женя.
— Команды на штурм ждете, поручик? — скромно поинтересовалась Катя спустя минуту.
— Нет, жду, когда ты перестанешь трястись, — изрек глубокомысленно Евгений, заинтересованно поглаживая ее грудь…
Когда Аркадьев проснулся, Катерина была уже одета.
— Дай денег на извозчика, мне нужно еще домой заехать перед работой, — с лицом строгой учительницы начальных классов потребовала Катя.
— Сейчас рассчитаемся. Напомни — почем нынче барышни? — не удержался от ехидства Женя.
Катя фыркнула от смеха и прыгнула в одежде на него:
— Я тебя сейчас придушу!
В дверях она поцеловала его в губы и смущенно шепнула:
— Замени простыню — эта в крови.
Глава 46
— Как говорит мой любимый Гоголь: я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: наши амбиции значительно превышают наши финансовые возможности. Это очень неприятно, но не смертельно, однако, ситуацию надо переломить, желательно, еще при нашей жизни. Как вы догадываетесь я совсем не хочу залезать в банковскую кабалу, с военным ведомством пока полный туман, ну а что мы можем заработать сейчас популярно объяснит Леопольд Крамер, единственный в нашей ватаге, не витающий в облаках, — нарочито бесцветным голосом начал совещание директор «Русского двигателя» и обвел взглядом четверых соратников. Через десять дней будет Новый Год, но с достижениями было напряженно, и Евгений решил подвести итоги.
Леопольд, которого они называли просто Липа, кашлянул и начал говорить, постоянно сверяясь с бумагой:
— Мы начали выпускать довольно уникальную продукцию, поэтому все цифры носят предположительный характер. Кроме того, здесь не учтена продукция нового цеха, который пока не построен. Итак: у нас сейчас работает почти 50 человек, средняя оплата 60 рублей, или 3000 в месяц и 36000 в год; плюс 10000 в год на управление. Исходя из нашего скромного опыта, мы можем собрать на нынешних площадях 4 автомобиля и 10 мотоциклов в месяц, или соответственно 48 и 120 в год. Затраты на производство автомобиля я предварительно оцениваю около 1000 рублей, а мотоцикла 200 рублей. Таким образом, за год мы затратим своих средств 72000 рублей. Если удастся продать автомобили по 1500 рублей, а мотоциклы по 350 рублей, то прибыль предприятия составит 42000 рублей. Это весьма скромно, с учетом того, сколько вложено в завод Евгением Львовичем. Кроме того, эти автомобили и мотоциклы еще нужно суметь продать, 1500 и 350 рублей — это огромные деньги для обычного человека, а богатые предпочитают конные экипажи. Хорошего коня можно купить за 150 рублей, правда кареты идут даже за 2000 рублей, а в карету запрягать меньше шести коней — дурной вкус. Надежда только на крупных помещиков и богатых купцов, которые купят автомобиль больше для форса, ну и на великих князей. Скорее всего первые годы о прибыли вообще можно забыть, лишь бы не прогореть.
Крамер отодвинул листок и посмотрел сквозь очки на Евгения. Тот покачал головой:
— Ну, что скажете, господа инженеры?
— Липа, ты забыл про продажи двигателей, их-то разбирают побыстрее, — заметил Костович.
— Ничего я не забыл, просто это отдельное производство, и мы решили пока его не учитывать.
— Мне кажется сейчас надо сосредоточится на продажах и рекламе, а этим должен заниматься какой-нибудь отдел продаж, а не инженеры. Нам забот выше крыши с новыми конструкциями, — сердито высказался Мошков.
— Точно; у моей жены есть родственник — прирожденный купец и балабол. Он уговорит кого угодно. Может рассказывать всякую ерунду целыми днями, слова не вставишь, — воодушевленно распинался Присс.
— Что, даже болтливее тебя? — усмехнулся Евгений.
— Ну-у, я же всегда по делу, — обиделся Алексей.
— Обиженно надувать губки некогда — лучше приводи своего родственника. И еще: каждое воскресенье будем устраивать показательные катания на Невском за небольшую плату. И побольше пишущей братии, можно даже заказать статьи в популярных газетах. Кататься на авто и мото должно стать модным и престижным. Неплохо было бы пошить специальные костюмы для поездок. Можно писать фамилию владельца на передке, это здорово тешит честолюбие, — неторопливо рассуждал Аркадьев.