Увертливый
Шрифт:
Среди других звонков, пяти абонентам Воронин ответил одно и тоже: «Да, будет. Ориентировочно в восемь. Предварительно позвоните». И один раз он сам задал по телефону вопрос, на который могли ответить таким же образом, если не считать время: «Это Виктор. Сегодня будет? Стало быть, в шесть?» Это значило, что к шести часам вечера шеф куда-то собрался ехать (или, как говорится, «намылился») за товаром.
Галкин отъехал со своего поста у ресторана только чтобы заправиться и перекусить, а вернувшись не увидел машины барона. Включил прослушивание и еле услышал голос: «Сейчас давай к дому. Надо кое-что сделать. Потом поедем туда. Время есть». «Если к шести, то, действительно, – есть», – подумал Галкин и сорвался с места: надо было перехватить их у дома, иначе неделя – потеряна.
Он
– Не заметил, шеф, но, возможно. Таких машин много.
– Номера не запомнил?
– Нет.
– В нашем деле надо быть очень внимательным.
– Да.
– Смотри он едет за нами! Ну-ка встань. Посмотрим, проедет он или нет.
– Да нет, это не он. И цвет не тот.
– Встань, встань! Проверим! Время еще есть.
Галкин надел шляпу с седым париком, пронесся мимо красного авто, повернул на боковую улицу и, развернувшись, встал.
«Ну, все, поехали», – сказал шеф.
– Ну, в чем дело?
– Карбюратор.
– Я же говорил, подготовить машину!
Шеф выругался.
На улице моросило. Галкин выскочил, нашел щепку и, взяв с обочины грязи, не то чтобы замазал, а слегка исказил номера машины спереди, и сзади. Вернувшись в кабину, вытер руки, надел перчатки и накинул наушники.
«Ну, все что ли? – сказал шеф. – Поехали, а то мы, действительно, опоздаем!»
Когда красная машина проехала мимо, Галкин вырулил за ней и долго ехал следом, стараясь не отставать и не приближаться. Сделав несколько поворотов, они выехали на магистраль в направление кольцевой дороги. Петя вытащил из бардачка карту и сориентировался. МКАД была уже рядом. А вот проехали и ее. Машин поубавилось, и Галкин увеличил дистанцию. Немного спустя, произошло нечто странное: несколько машин обогнало Петю и пристроилось в хвост красной машине. Галкин еще поотстал, и вскоре впереди него образовалась целая колонна, состоящая из шести машин. «Это не случайно, – подумал Петя, – наверняка – меры предосторожности. Скорее всего, они едут в одно место, к одному времени. В каждой машине большие деньги. Вместе спокойнее».
Уже темнело, от леса, что стоял вдоль дороги тянуло сентябрьской прелостью. Моросил мелкий дождичек. Галкин хотел зажечь свет, чтобы взглянуть на карту области. Но в эту минуту какая-то машина обогнала и встала впереди, преградив путь. Мелькнула мысль: «Арьергард! Забыл посмотреть в стекло заднего вида». Двое вышли из машины и направились к Пете. Вид у них был весьма решительный. И хотя старший выглядел моложе Воронина, что-то в его облике напоминало шефа. Скорее всего, это был наркобарон, которому сегодня наказано замыкать колонну. В руках у обоих было оружие. «Эй, выходи из машины!» – крикнул «дублер». Выбираясь, Петя спрятал в рукав заранее приготовленную монтировку: встреча ничего хорошего не предвещала. Ему было жаль этих людей, но и его они не пощадят. Связавшись с наркотиками, эти люди сами решили свою судьбу. Он еще не выбрался из машины, а уже выпал из поля их зрения. Еще миг и старший свалился, оглушенный ударом по голове. Водитель затрясся и, крича благим матом бросился в лес. Петя не стал преследовать, только нагнулся к лежавшему, вытащил паспорт, «сфотографировал» глазом, вернул документ на место, вскочил в машину и помчался догонять колонну. Галкин чувствовал, что в оставленном авто, наверняка, лежит много денег. Но он дал зарок: пока не добудет всей необходимой информации, он ею не воспользуется.
Петя так гнал, так хотел догнать, что судьба смилостивилась: ему удалось засечь хвост колонны, свернувшей с шоссе к населенному пункту.
В поселке скорость уменьшилась, и по мере приближения к цели движение продолжало замедляться. А в конце пути колонна двигалась почти ощупью. Фары были выключены. Дорогу освещали подфарники и редкие уличные фонари. Колонна въехала в тупик. Галкин увидел впереди освещенную проходную и ворота, к которым подъезжала цепочка машин.
Скорее всего, то была какая-то местная база. На территории стояли хранилища и несколько домиков. Галкин незамеченный проник через ворота вместе с машинами. И в этот момент забрехала собака. Она привыкла к «зверью», пахнущему бензином и машинным маслом, а тут возник запах чужого двуногого. Собака не была привязана. У нее появилась возможность отличиться, показать свою решительность и свирепость. Угрожающе лая, она понеслась следом за Петей. Сначала он даже немного струхнул. Но потом представил себе физику событий и мысленно рассмеялся. Запах – это молекулы пахучих веществ, которые распространяются либо по ветру, либо диффузионно, то есть спокойно проникая сквозь решетку окружающих молекул воздуха, пока не достигнут чувствительных центров. Поэтому скорость фиксации запаха носом уступает скорости фиксации движения глазом. Войдя в вибрацию, пока собака, как ему представлялось, топталась на месте, Галкин совершил вокруг нее несколько кругов и отправился восвояси. Запах, который привлек собаку и привел ее в ярость, окружив со всех сторон, заключил псину в кокон. Она завертелась на месте и, впадая в безумие, завизжала, будто укушенная.
Колонна продолжала движение и встала перед одиноким строением, притаившемся за хранилищами.
У входа стояла охрана. Пропускали попарно (один барон, один водитель) в том порядке, в котором подъехали.
Оказалось, что этот порядок соответствовал списку, который был у хозяина по кличке Садык. Повибрировав среди ожидавших и говоривших друг с другом «баронов», Галкин выяснил, что все эти склады принадлежали известному магнату по кличке Барклай(Барков). А Садык был всего лишь одним из поставщиков Барклая. Кличку Барклай озвучивали с придыханием и трепетом, как имя святого. У него было много подобных баз по России. Наркотики были для него только мелким и грязным хобби. Он владел предприятиями, большими и малыми магазинами. Любил отдыхать в Италии. Имел там много друзей. Оттуда он вывозил в свои магазины итальянские автомашины, дорогие вина и дешевые фрукты. В России скупал земли в пригородах, строил и продавал коттеджи. Его деньги и его люди были везде. Он был щедрым благотворителем, добрым семьянином и депутатом одной из областных дум. Крыльцо освещал фонарь. Здесь все и происходило. Внутрь никого не пускали. Хозяин (усатый широколицый таджик) называл кличку барона (как правило, – сокращение фамилии). Тот поднимался на крыльцо с паспортом и деньгами. Упаковку с деньгами тут же отправляли за дверь для проверки. Когда проверка заканчивалась, на крыльцо изнутри выставляли сумку с товаром. Водитель барона брал сумку, и оба спускались к машине. А Садык выкликал следующего. Все происходило четко, словно было заранее определено и налажено. Здесь под фонарем одного за другим Галкин «проинвентаризировал» всех. А когда мимо проходил водитель Володя, он вытащил у него из-под воротничка свой жучок.
Список был почти исчерпан, но получилась заминка: кого-то не хватало. «Бергамот!» – выкрикнул усатый таджик. Галкин вспомнил, что фамилия того, которого он положил на дороге, была Бергамотов. «Да вот же он едет», – сказал один из баронов. Когда машина остановилась, сначала из нее вышел водитель. Обойдя машину, он помог выбраться шефу, на голове которого белела повязка с алым пятном. Водитель объяснил, что на машину напали отморозки, и шефа ударили по голове. «Пришлось отстреливаться. Еле унесли ноги». Кто-то спросил: «А деньги-то целы?» «Целы!» – пробормотал раненый. Он не выпускал сумку из рук.
В эту секунду откуда-то из глубины базовых строений вспыхнули автомобильные фары, и в свете фонарей появилась большая машина. Между баронами пробежал шепоток: «Барклай! Это Барклай! Его тачка!»
«Тачка» подъехала. Кругленький человечек «выкатился» из салона и, «подкатив» к пострадавшим, словно с самого начала был здесь, спросил: «Эти отморозки были с машиной?»
– С машиной.
– А с какой, не помнишь?
– Ничего не помню.
– Плохо! Очень плохо!
– Знаю.
– Значит, плохо знаешь.