Уютная, родная, сводная
Шрифт:
Уж точно разумней, чем спорить с Катюшкой накануне свадьбы, когда и без того хватало споров. Место, время, количество приглашённых, стилистика, цветовая гамма... цветовая гамма свадьбы! Но разрази Марка гром, если он скажет хотя бы слово. Лаванда, пионы, белые гвоздики, хоть кактусы! Марку хватило попытки вмешаться в процесс выбора свадебного платья, теперь он был согласен на суккуленты, избушку на курьих ножках и учёного кота в качестве свидетеля.
Никакого значения это не имело, когда Катерина скакала вокруг Марка с вкладками на планшете или, довольная, тащила его на встречу с устроителем свадьбы, или заставляла пробовать сто десятый по счёту образец свадебного торта, главное, что
Катерина улыбалась, как полоумная, щебетала и кокетничала напропалую. Она была в полном восторге от того, что может выбрать сама, что её не одёргивают и не указывают, она призналась ночью, что счастлива, сильно счастлива. Скорей всего,
этому послужил оргазм, но какая разница, когда женщина, которую любишь -
счастлива. От оргазма или от того, что одобрил цвет галстука для свадебного костюма. Тот августовский день был тёплым. Марк готов был разрыдаться, как дама в климаксе над мелодрамой, но разрыдалась Катерина и не смогла сразу надеть кольцо Марку, мешали слёзы, он взял её ладошку, направил пальчики с символом брака на свой палец и получил в ответ восторженную и благодарную улыбку. Да уютную такую. Родную. Улыбку от Исаевой Екатерины. Его жены,
которая обещала оторвать ему яйца, если он пойдёт налево, и самое смешное во всём этом было то, что Марк был рад этому. Как и был рад получить приглашение на свадьбу отца, в сентябре месяце. Всё было скромно, по-домашнему, как пояснил
Бронислав, только для своих. Марк с молодой и счастливой женой, дед из далёкого таёжного посёлка, который за столом покрякал, поохал, и хорошенько поддал в честь двойного праздника, к Марку он не поехал, сказал - дорога дальняя, здоровье не то уже. Несколько Лопоушкиных подруг и никого из приятелей отца. Марк догадывался почему. В череде свадеб и женщин в жизни Бронислава Исаева,
Людмила была для него особенной женщиной. Родной и уютной.
Нам остался эпилог и довольно большой бонус про Бронислава и Людмилу.
Эпилог. Часть 1
Марк Брониславович вытянулся на стуле, потёр глаза и бросил взгляд на часы на левой руке. Под массивным швейцарским циферблатом был еле заметен браслет из серебра, тонкий, с парой подвесок, он красовался на витрине с мужскими украшениями, но Марк надел бы его на руку, будь он хоть ошейником для мелкой,
вечно трясущейся собаки. Примерно через год после свадьбы, они рванули с
Катериной в Прагу, на выходные, гуляли по узким улицам и объедались в пабах,
запивая знаменитым пивом. Там, в одном из многочисленных ювелирных магазинов, Катерина встала, как вкопанная, перед витриной и едва не разревелась,
глядя на ряд цепочек и браслетов, Марк понял почему. Катеринка была сентиментальной. Злой, колючей, не дающей спуска своему мужу и окружающим,
но сентиментальной, и не скрывала этого от мужа. Один из браслетов был почти точной копией того, что он подарил когда-то в знак своей любви... Не слишком долго думая, он купил пару, и, обменявшись прямо в магазинчике признаниями в любви и браслетами, Марк повёл Катерину в отель с огромной кроватью по центру номера. Символизм символизмом, а его член не признавал абстракционизма, а тяготел к максимальному реализму. Последний рабочий день окончен. Отпуск.
Стояла невообразимая жара, аномальная. Кондиционеры в офисе работали на полную мощность, тем самым усложняя переход из помещения на улицу, где в тело ударял жар от солнца, раскалённого асфальта и домов, как в финской сауне. Дом встретил тишиной, прошлёпав босиком на кухню, первым делом выпил бутылку минералки из холодильника. Ага, Катерина дома была. Об этом красноречиво говорил огромный Наполеон, красовавшийся на средней полке, к нему была прислонена записка с перечнем кар, которые упадут на голову Марка, если он съест хотя бы один кусочек до прихода домой жены. И приписка о назначении свидания этой самой женой, с указанием места и времени. Даже пририсованы два сердечка и след от помады. Марк усмехнулся и пошёл переодеваться, по пути заглянув в душ.
Сплит-система только включилась, в квартире было невыносимо жарко. Какие-то тропики в Российских широтах. Он увидел Катерину издалека, она сидела за столом и задумчиво размешивала содержимое бокала трубочкой для коктейля. Эта её смешная привычка неизменно вызывала улыбку Марка, как и сотни других привычек, движений и фраз. Всего, из чего состояла его жена. Уже пять лет - жена.
– С юбилеем, - Марк подошёл сзади, обнял за плечи, целуя щёку, и протянул вперёд букет, зная, как вспыхнет лицо Катерины, и засияют глаза. Катерина не изменяла себе, она любила гвоздики, Марк, каждый раз даря эти цветы охапками, вспоминал тот первый раз, когда подарил её гвоздики, и, судя по розовым щекам, Катерина помнила об этом тоже. - Спасибо, - она повернулась и подарила лёгкий поцелуй в губы.
– Я уже заказала, как ты любишь, - продолжила, когда Марк уселся напротив и сделал пару глотков пепси из своего стаканы, - сейчас принесут. Небольшой, не претенциозный ресторанчик, с большой летней верандой, был излюбленным местом четы Исаевых, они отмечали здесь большие и маленькие праздники, а частенько заглядывали без повода. Перекусить, поговорить, побыть вдвоём.
Роскошь в последние три года, с тех пор, как родился Максим. Даже при наличии няни, мальчишка успевал вымотать всех взрослых в окружении. Сначала он постоянно плакал, потом начал бесконечно говорить и влезать везде, куда только мог достать, а если не мог - смекалка помогала мелкому непоседе, и он непременно брал нужную высоту. Так что Марк совсем не удивился, когда Катерина решительно заявила в год и месяц Максима, что выходит на работу, и в их доме появилась няня. Да, материнство должно приносить радость, да, женщина должна бесконечно восхищаться своим младенцем, целовать его животик, прыгать вокруг луж на пелёнках и нюхать в экстазе детскую присыпку. Всё так и должно быть, и было, временами, с каждым месяцем всё реже, потому что человек может уставать,
а молодая мама, у которой ещё и гормональный фон даёт сбой - человек в двойной степени. Так что, Катерина вернулась на работу, в частную школу, а сейчас, после курсов повышения квалификации, трудилась уже завучем средней школы.
Трудилась с энтузиазмом и отдачей, как финансовой - она так и выплачивала свою ипотеку сама, точнее - доплачивала разницу между ипотечными взносами и тем,
что платили квартиранты, Марк закрыл на это глаза, решив, что спокойствие в семье дороже споров. Так и эмоциональной - приходила Катерина домой всегда в приподнятом настроении и тут же скидывала с себя роль серьёзной дамы,
становясь любящей мамочкой и женой, а иногда, ночами или при случае, и любовницей, тогда она вышибала дух из Марка, и он ещё пару дней ходил с улыбкой умственно-отсталого. К трём годам Максим с радостью посещал частный детский сад при школе, в которой работала Катерина, отлично разговаривал,
полными предложениями, шалил, как это полагается мальчишке, и был самую масть избалованным. Может, и не малость - думал Марк, а вот как перестать пополнять автопарк Максима или не купить очередной конструктор, ещё не придумал, и не собирался думать об этом. Одним словом, Марк считал, что из них с