Ужасный век. Том I
Шрифт:
Собаки поднялись. Сначала они осторожно, стелясь к земле, зашагали вокруг костра — навстречу движению Лэйбхвинна. Затем выпрямили ноги, ускорились. Повинуясь ритму бубна, побежали. Псы подвывали и лаяли, но шаман этого почти не замечал. Перед его глазами закручивались искры, а скоро и звёзды на небе пришли в движение. Сгустился мрак, сокрывший от шамана лес: темнота отделила его от обыкновенного мира. Сейчас Лэйбхвинн не был его частью. Он уже пересёк черту.
Наконец собаки пришли в неистовство. Клацая зубами, толкая друг друга и прихватывая
Одна из собак бросилась к костру, сиганула прямо сквозь высокое пламя — и на той его стороне, совершив кувырок, обратилась иной фигурой. Двуногой, стройной, лишённой шерсти: лишь одетой в шкуру зверя. Следом прыгнула и вторая, и третья. Одна за другой собаки Лэйбхвинна сигали сквозь костёр. Одна за другой поднимались с земли девы, наготу которых прикрывали длинные волосы и шкуры собак.
— Виждь, Лэйбхвинн…
Девы заплясали вокруг костра: быстро, яростно, ломано. Их тени сплелись. Огонь сделался ярче, но больше не жёг кожу. Началось.
— Внимай, Лэйбхвинн…
Шаман отбросил бубен и упал на колени, обратившись лицом к пламени.
— Вижу!.. — закричал он. — Слушаю!..
— Ты готов, Лэйбхвинн?
— Я готов!
Девы нежно прильнули к шаману, оплели руками: их ладони заскользили по дряблой коже старика, разрисованной знаками. Лэйбхвинн не чувствовал жара пламени, зато ощущал тепло этих тел. Он различал также горячее дыхание: губы дев почти касались его ушей.
— Раз пришёл, то смотри…
— Мы покажем.
— Мы расскажем.
— Ты узнаешь.
— Ты изведаешь.
Перед глазами слегка поплыло, взгляд пеленой подёрнуло — но лишь на мгновение. Лэйбхвинн увидел новые тени. Увидел фигуры, выходящие из темноты позади костра, бредущие вокруг него.
Первыми из тьмы вышли двое мужчин: один был высоким и очень крепким, другой — ещё выше, поистине громадного роста, но худым.
— Воин… — шепнула дева в правое ухо.
— Вождь… — шепнула другая в левое.
Следом шли, кажется, старики: полные и неуклюжие.
— Мудрец…
— И глупец.
— Один хуже другого…
— Один другого опаснее.
За стариками показались четыре обнажённые женщины: скорее тени, чем ясные фигуры, шаман не мог толком их рассмотреть. Тела казались молодыми — по крайней мере, не старушечьими.
— Те, которые любят.
— Те, которые неспособны на любовь.
И снова мужчины: невысокие, ловкие и сильные. Они сражались, но не поймёшь — друг с другом или против кого-то. Этот бой напоминал танец.
— Убийцы.
— Прирождённые убийцы.
Едва те двое скрылись в ночи, как показались двое юнцов и две девушки. Юнцы несли на головах короны, девушки держали на руках младенцев.
— Два короля…
— Две королевы…
Следом — череда вооружённых людей в тяжёлой броне. То были рыцари или некто им подобный. Возможно, Лэйбхвинн уже видел кого-то из них: разобрать было трудно, но сходство угадывалось. Шаман понял, что дело не столько в людях. Дело в истории, которую ему рассказывают. Кто-то был молод и подтянут, кто-то стар и грузен, однако каждый был силён.
Шествие вокруг костра прекратилось. Самого костра не стало: перед Лэйбхвинном развернулась огненная стена, на которой из разноцветных языков пламени и теней начали складываться картины. Сменяющиеся, перетекающие одна в другую, наслаивающиеся.
Лэйбхвинн видел толпы людей. Толпу, окружившую юношу — и толпу, стоящую перед стариком. Он видел двух рыцарей, яростно сражающихся на мечах. Видел огромные армии — и красивые корабли, плывущие сквозь них, как по морским волнам. Видел рядом коронованного старика и полного сил мужчину, не носившего короны. Видел двух юношей — обоих в объятиях женщин, казавшихся куда старше. Видел человека в очень странном наряде. Видел двух ободранных псов, грызших друг друга.
Девы ничего не сказали об этих картинах, лишь продолжали нежно гладить и крепко обнимать Лэйбхвинна.
Показался длинноволосый старик, держащий в руках что-то увесистое, большое — Лэйбхвинн не понял, что это за предмет.
— Он уже идёт.
— Он почти здесь.
Вслед за стариком — громадина, в которой шаман не сразу признал курган.
— Ты знаешь, кто покоится там….
— Ты видел того, кто будет следующим.
— Мы не скажем, кто именно…
— Мы не знаем.
— Никто пока не знает…
А затем перед Лэйбхвинном предстали женские фигуры, которые он узнал тотчас. Тут уж обознаться было никак нельзя.
— Приди к ним.
— Они ждут.
— Настало время.
— Ты знаешь, для чего.
— Нет, ты ничего не знаешь.
— Приди и выслушай.
Последним, кого видел Лэйбхвинн, был длинноволосый всадник, скакавший через поле, поросшее высокой травой. Всадник с саблей, привставший на стременах.
Потом всё рассеялось. Лэйбхвинн больше не чувствовал тепла тел, но зато вновь ощущал костёр. Он не сразу понял, что лежит ничком. Собаки уселись поодаль, внимательно глядя на шамана, не издавая ни звука. Огонь согревал: ни холода, ни сырости. Так что Лэйбхвинн не шевелился. Только смотрел на звёзды, постепенно замедляющие ход, возвращающиеся на привычные места. И ни о чём не думал.
Звёзды тускнели, небо понемногу начинало светлеть. Лэйбхвинн понял, что ночь заканчивается. Может, он и забылся — но совсем ненадолго. Сознание растормошила влага, коснувшаяся губ: это Мирн поднёс питьё, пока Силис заботливо поддерживала голову старика.
— Что ты видел? — спросил Мирн.
Лэйбхвинн не понимал, что именно видел — но одновременно с тем и понимал абсолютно точно. Так что ответил мальчику совершенно правдиво.
— Всё…
Горло словно ножом резанули: пересохло. Потребовалось несколько жадных глотков.