В двух шагах от ада
Шрифт:
Заметив меня на балконе, твари заорали, завизжали и бросились толпой, расталкивая друг друга локтями. Парочка из них, не удержавшись, покатились вниз по ступенькам, истошно вереща проклятия.
Через пару минут я уже начал методично отстреливать нападавших, которые пытались прорваться ко мне на балкон. Когда я вставил последний патрон в барабан, решил, что настал мой последний час. Отдавать себя на съедение гнусным тварям я не собирался и поднёс револьвер к виску.
И тут услышал ритмичный перезвон внизу. Дверь, через которую я прошёл сюда,поднялась. В мгновение ока я перенёсся
Дверь мгновенно упала вниз, и я увидел Робинсона. Он смотрел с сочувствием, в глазах усилилась печаль. Но вместо благодарности и облегчения, на меня нахлынула бешённая ярость и злость. Собрав последние силы, я вскочил, и врезал ему по физиономии. Не удержавшись на ногах, он свалился вниз, а я подскочил к нему, схватив за грудки.
— Ты почему, гад, меня бросил! — крикнул я, замахиваясь кулаком. — Что я вам с Мэнделлом сделал?!
Он легко отпихнул меня и встал, отряхиваясь:
— Ты спроси лучше, почему я тебя спас.
Я сполз без сил по стене, закрыв лицо руками. Мне хотелось разрыдаться от бессилия. Бороться против необъяснимой ненависти к себе, я не мог. С трудом приподнявшись, опираясь на стену, поплёлся вперёд, прихрамывая.
— Побежишь Марли жаловаться? — так тихо спросил Робинсон, что я едва смог расслышать.
— На кой мне черт жаловаться Марли? — сквозь зубы процедил я, обернувшись. — Я пойду и разберусь с Мэнделлом. Почему он меня ненавидит. Мерзавец.
Он подошёл ко мне и обнял за плечи.
— Пошли, я тебе помогу. Осмотреть тебя надо.
Мне безумно захотелось оттолкнуть его и пойти дальше самому, но меня покинули последние силы. До тошноты закружилась голова. Осторожно придерживая меня за пояс, Робинсон довёл меня до входа в деревянный дом, напоминающий фермерский, с резными наличниками на окнах. Двери разъехались передо мной, и я оказался в небольшой комнате, похожей на ту, где очнулся вчера. Правда, здесь было уютно, сырости и затхлого воздуха не ощущалось. Почти всю стену занимало окно, выходящее на океан, где резвилась яркоокрашенная стайка рыбок. Перед ним стояла широкая деревянная кровать, покрытая светло-сиреневым пледом. Куда я и упал без сил.
— Хочешь душ принять? — спросил Робинсон участливо. — Я тебе другую одежду принесу. Иди в конец коридора, — он махнул рукой, показав направление.
Я медленно спустил ноги на пушистый коврик, чьи ворсинки приятно обволокли ступни. И машинально потёр лодыжку, в которую от малейшего прикосновения словно вонзались раскалённые спицы. Скинув заляпанный багрово-коричневыми пятнами костюм, я с сожалением отметил, что он превратился в тряпье. С трудом дотащился до маленькой ванной комнаты, отделанной голубоватой плиткой, и встал под тёплые струйки, щекочущие истерзанную кожу.
Впрочем, если не считать исцарапанных до крови ладоней, коленей, громадных синяков, расплывающихся по всему телу, опухшей ноги, практически я не пострадал. Мне пришла в голову мысль, что Робинсон нарушил приказ Мэнделла, выдав
— Это Шерри, она тебя посмотрит, — сказал Робинсон, развалившись в кресле у окна. — Она — медик. Не стесняйся.
— Ложитесь на кровать, — произнесла девушка мягким, вызывающим доверие голосом. — Я сделаю сканирование.
На прикроватной тумбочке стоял дисплей, клавиатура и лежала стеклянная трубка в блестящем футляре, похожая на люминесцентную лампу. Я бросил скомканное полотенце и улёгся, уставившись в потолок, рассматривая тёмные разводы, смахивающие на жирных пауков. И вновь поймал себя на мысли, что над нами огромная масса плотной морской воды, готовая раздавить в любой момент. Я бы с ума сошёл от одной мысли об этом, если бы мне предложили переехать сюда добровольно.
— Нога сильно болит? — голос Шерри вывел меня из задумчивости.
Я бросил на неё взгляд, с досадой обнаружив в её глазах не столько сочувствие ко мне, сколько нескрываемый интерес.
— Сильно, — ответил я. — Наверно, я там сломал что-то. Спрыгнул неудачно с балкона, и слышал, как что-то хрустнуло.
— Нет, перелома нет, — ответила она спокойно. — Сильный ушиб. Внутренних повреждений органов тоже нет. Вам повезло.
— Да уж, крупно повезло, — я приподнялся на локте, бросив насмешливый взгляд на Робинсона. — Эти гнусные твари не сожрали мои мозги. И я не превратился в одного из них.
— Не волнуйся, не превратился бы, — сообщил Робинсон, зевнув. — Они просто прикончили бы тебя и все.
— Меня очень радует, что я сдох бы окончательно, без всякого превращения в зомби, — с сарказмом констатировал я. — Спасибо, Шерри, что посмотрели.
— Я сейчас сделаю вам укол, — сказала она, не обращая внимания на наши пассажи, которыми мы обменивались с Робинсоном. Взяла в руки длинный стеклянный шприц, поблескивающий хромом, и ампулу с ярко-алым содержимым. — И нога больше болеть не будет.
— Не надо, так пройдёт, — бросил я.
Она не стала убеждать, лишь мягко улыбнулась и наклонилась надо мной, погрузив в облако едва заметного аромата цитрусов. Я даже не ощутил укола, только через мгновение боль начала утихать, сменившись на приятное покалывание и тепло. С удивлением я обнаружил, что опухоль спала, лодыжка приобрела обычный вид.
— Чудеса, — воскликнул я, рассматривая ногу. — Вы — волшебница, Шерри.
Она едва заметно улыбнулась, растянув полные губки в очаровательную улыбку.