В фиордах, где не заходит солнце
Шрифт:
Амундсен, Нобиле, Бэрд — не они ли идут навстречу по каменистой тропе, чтобы рассказать о своих походах?.. Ведь именно отсюда отправлялись эти люди на завоевание Северного полюса. И каждый из них стал героем человечества.
Роальд Амундсен, человек, побывавший на обоих полюсах Земли, сподвижник великого Фритьофа Нансена, поднялся в мае 1926 года на дирижабле «Норге» из Ню-Олесунна, пролетел над полюсом и опустился на Аляске. Спустя два года он снова летит в Ню-Олесунн, чтобы организовать поиски пропавшей экспедиции Нобиле. Вылетел из Тромсе на французском гидроплане, но не долетел до Шпицбергена… Не долетел… Предполагают, что на гидроплане возник пожар и он упал в море в районе острова Медвежий.
А Бэрд, американский летчик, перед самым стартом Амундсена в двадцать шестом году, тоже отсюда, из Ню-Олесунна, поднялся в воздух на спортивном самолете, достиг полюса и счастливо вернулся обратно. Правда, поговаривают, что не долетел Бэрд, покрутился над льдами — и назад. Все могло быть…
С этого же берега ушел в небо дирижабль Умберто Нобиле. Весь мир был взволнован, когда пропала его экспедиция. Норвегия, Советский Союз, Франция, Финляндия, Швеция послали на поиски итальянцев свои корабли и самолеты, самых лучших, самых опытных полярников. Сколько подвигов совершили они! Наконец советские летчики с ледокола «Красин» отыскали оставшихся в живых членов экспедиции Нобиле и спасли их. Все это уже история. По-разному оценивали и личность самого итальянского графа, и цели организации экспедиции, закончившейся столь печально. Мне судить трудно, но полагаю, что известный наш полярник Эрнст Кренкель, довольно близко знавший Умберто Нобиле, правдиво написал о нем в своих воспоминаниях как о человеке трагической судьбы.
Если довелось читателю видеть фильм «Красная палатка», тоже, между прочим, объективно оценивающий личность руководителя итальянской экспедиции, то он должен был запомнить название «Кинг-бей», которое часто звучит в кинокартине. «Кинг-бей» английское наименование того же самого Конгс-фьорда.
На берегу фиорда стоит Ню-Олесунн — бывший поселок шахтеров. Нз-за аварий на шахтах добыча угля ныне прекращена, шахты закрыты. Законсервированы. В поселке много пустых домов. Однако домики эти поддерживаются в таком порядке, что кажется, хозяева выехали на денек погулять.
Живет сегодня в Ню-Олесунне лишь персонал станции; кинолог, изучающий упряжных собак; почтовый служащий и еще несколько человек. Если вы будете отправлять отсюда письмо, на нем поставят специальный штамп с точным указанием географической широты места — 78°55?32? — самая северная почта Европы.
В сопровождении господина Эндеруда отправляемся к памятникам Ню-Олесунна. Они рядом с поселком, на каменистом берегу Конгс-фьорда.
Памятник китобоям, которых похоронило море… А неподалеку, как и сорок пять лет назад, стоит среди пустого поля ажурная металлическая башенка для швартовки дирижаблей. Отсюда стартовали и «Норге», и «Италия» Умберто Нобиле. Поблизости памятник погибшим участникам его экспедиции. В основании монумента скрепленные тонкой металлической решеткой камни, привезенные из тех провинций Италии, откуда погибшие были родом. Семь имен. Над ними семь легких металлических крестов. Рядом мемориальная доска в память великого героя Севера Роальда Амундсена.
Сияет над долиной вечный ледник, как сиял он и тогда, когда готовились здесь эти люди к своим славным полетам. И так же посвистывает в конструкциях причальной мачты холодный ветер солнечного северного лета.
Доносятся пароходные гудки. Отплывает «Регина Марис», с ней прощается наш «Коммунар». Но звучат эти гудки словно в честь героев, что навеки затерялись в морях и ледяных просторах Севера.
На обратном пути наш хозяин предлагает посмотреть еще один памятник: шахтерам, которые погибли во время катастрофы в штольнях.
Памятник в стороне от дороги, к нему надо идти через небольшое, сплошь покрытое гравием поле. А у дороги, у самого того места, откуда начинается тропинка к памятнику, валяются деревянные рейки и палки. Господин Эндеруд подбирает несколько таких палок, подает консулу, его супруге, вооружается сам и протягивает мне.
— ?
— А это чтобы защищаться от птиц.
— От птиц? Но, простите…
— Берите, берите. Не помешает.
Однако я отказываюсь от «оружия»: как-то не вяжется — птицы и оборона от них палками. Иду следом, поглядывая, как и от чего будут здесь «защищаться».
Оказывается, между дорогой и памятником обосновалась в камнях пара полярных крачек. Высиживают птенцов. Эти птицы примечательны тем, что родиной их является Арктика, а когда наступает северная осень, они улетают зимовать… в Антарктиду, где в это время наступает лето — день продолжительностью в полгода. Но выводить потомство они снова возвращаются на Север. Значит, эта птичка, чуть меньше всем нам хорошо знакомой речной чайки, ежегодно дважды совершает путь чуть не от полюса до полюса. И ведь летит она не по меридиану: каждая популяция полярных крачек имеет свой маршрут вдоль побережий материков. Короче говоря, машут крыльями до тридцати тысяч километров только в одну сторону! И еще одна особенность у них — яростно защищают свое гнездо. Не отвлекают, не прикидываются подранками, а смело бросаются на врага и отец, и мать.
Шагаем по гравию. Вдруг поднялась крачка, за ней другая. Кричат, ободряют друг друга и начинают пикировать на нас. Право слово, инстинктивно вжимаешь голову в плечи и прикрываешь ее руками.
Попутчики мои подняли над головами палки, и нападающие принялись атаковать эти батожки. Очень весело смотреть, как высоченный господин Эндеруд идет, подняв над собой метровую палку, а остроклювая проворная птица кружит около нее, словно вокруг громоотвода, пытается сбить.
Я зазевался и так получил по темени, что чуть не брякнулся наземь. Хорошо еще, берет защитил голову. Оборачиваюсь — противник уже высоко и снова готовится пикировать на мой затылок.
Потом мы отправляемся на станцию. Она построена в Ню-Олесунне недавно и оборудована по последнему слову техники. Ее основная задача — наблюдение за искусственными спутниками Земли. Тут же производят необходимые вычисления орбиты и прочего. Руководитель станции Эйнар Эндеруд по специальности инженер-геодезист, и все его мужчины тоже инженеры и техники.
Я говорю «мужчины», ибо живут и работают здесь действительно лишь представители сильного пола. В Ню-Олесунне я видел только трех женщин и одного подростка. Паренек этот сразу подошел ко мне и представился:
— Яни Юхансен.
Познакомились. Яни страстный нумизмат. К счастью, я обнаружил в кармане капитанских брюк какие-то мелкие монетки. Довольный коллекционер потащил меня к отцу, который, разумеется, тоже носил фамилию Юхансен и был тезкой сына.
Яни приехал сюда на летние каникулы. И женщины поселка — две жены и невеста — тоже только на лето. Зимовать остаются лишь мужчины. Все они живут в одном доме. В доме столовая, она же кают-компания (вроде красного уголка), физкультурный зал, мастерские, где каждый может заниматься чем хочет: строить шлюпки, даже конструировать, если угодно, самолеты.