В гостях у сказки, или Дочь Кащея

Веселова Янина

– Чего?
– переменился в лице благостно кивающий Аспид.

– Кто тебя и куда переселил, голубка? – к Любе склонился Горыныч.

– Свекровь в подклет, – растерянная девушка переводила взгляд с одного дядьки на другого.
– ? что?

– А как ее зовут-то? – вклинилась между братьями заметно помолодевшая Яга.

– Ираида Макаровна Басманова, - не хотела, а ответила Любаша. Словно за язык кто-то тянул.
– Это что сейчас было?
– успела ухватить она за рукав резко заторопившуюся ведьму.

– Ерунда, -

умильно улыбнулась Яга. – Малю-у-у-усенькoе внушеньице. Отпусти меня, детка. В царстве Берендеевом неотложные дела появились .

– Обидеть Таню может каждый, не каждый может убежать... (обратно Вишневский) - философски вздохнул баюн. – Если вы, конечно, понимаете употребленные мной аллитерации.

– И правда отпусти бабушку, Любаша, – почти пропел Горыныч.
– Вcпомнила старушка, что забыла молоко на плите. Пусть летит, а мы пойдем покушаем, чем боги послали.

– И ты нам все расскажешь, – взял племянницу под локоток Аспид.
– Заодно гридню оценишь.

– Ша, родня, не кипишись, - свистнул в два пальца Платоша.
– Хозяюшка уже сама справилась . Наказала свекровь с золовкой да так, что им не позавидуешь.

– Вшей напустила, – прикрыв впалой грудью нарывающегося на грубость домового, проскрипела Лукерья. – Украшений лишила, банника раззадорила, домового против бояр Басмановых настроила, - по мере перечисления в голосе ключницы все более отчетливо слышалась гордость. – Кольцо свое обручальное на березу пристроила и Ладе заявила, что невластна она над дочерью Кощеевой!
– договорив, старушка помолчала, давая всем время оcмыслить услышанное.

– И все сама? – потрясенно спросила Яга.

– Вся в отца, - приосанился Горыныч.

– И все же я бы хотел услышать о твоих приключениях поподробнее, - поджал губы Аспид.

– Тогда завязывайте нас на пороге держать, – высунулся из-за узенькой старушечьей спины неугомонный домовой.
– И не зыркайте, нечего!
– не унимался Платоша.
– Не страшно!

– Врешь, – хмыкнул Горыныч.

– Ну и вру, - согласился бузотер. – Зато я вижу, что домового в терему вашем не наблюдается. От того счастья, порядка да уюта в нем нету.

– Это да, - со вздохом признал Аcпид.
– Не желают мелкие негoдники в лесу жить.

– А мы бы c хозяюшкой запросто могли вас осчастливить, ежели, конечно, голодом морить не станете.

– Пристыдил, мелкий, - покаялся Горыныч.
– Проходите уж, гости дорогие. Вы как, отдохнете с дорожки или сразу к столу?

– Давайте сразу, – не желая понапрасну испытывать терпение братцев змеев, предложила Люба. – Куда идти?

– Прямо, – приобнял ее Горыныч. – Не трусь, племяшка, все будет хорошо, - пообещал и, что интересно, не соврал он.

Ничего страшного в просторной столовой, которую Аспид по старой привычке величал гридней не случилось. Еда оказалась обильной и вкусной, комната светлой и нарядной, собеседники оcтроумными, а разговор необременительным. Вроде

и выспросили все о жизни Любаши в том мире и приключениях в этом, но ?астолько тактично, что совершенно не доставили боли.

– Я смотрю, совсем Любушка утомили мы тебя, - пре?ратила расспросы Яга.

– Нет-нет, – сладко зевнула та.
– Просто расслабилась я.

– Вот и хорошо, - порадовался Аспид. – Пошли тогда тебе комнату выбирать. Только имей в виду, они все больше мужские.

– Ничего, это даже интересно.

– Мы вам свежую струю романтизма и нoту нежности живо в атмосферу терема внедрим, мля, - посулил Платоша и благоразумно шмыгнул в уголок за печкой, а после и вовсе исчез. Во избежание.

– Надо бы охламону хлебца с солюшкой в укромное место положить, – озаботилась Лукерья.
– Чтоб чудить не начал. Домовые вообще нежные, а этот, не в обиду будет сказано,и вовсе с придурью.

– Я все слышу!
– загромыхал печными заслонками Платоша.
– Выражения выбирай, в натуре!

– Не хулигань, – попросила Люба.
– Ведешь себя как урка последний. Что о нас с тобой хозяева подумают?

– Прощенья просим, - повинился негодник, но ему почему-то никто не поверил.

***

Комната Любе отыскалась на третьем этаже. И оказалась она замечательной. Просторное помещение под самой крышей с балконом,изразцовой печью-камином, почти современной мебелью. Она очень грамотно была разделена на две зоны : гостиную и спальню. Границей служили плотные шоколадного цвета шторы, которые надежно скрывали от посторонних глаз широченную кровать, застеленную варварски богатым меховым покрывалом и пару вездесущих сундучищ.

– Не ожидала увидеть тут такое, – пройдясь по устилающим пол коврам и опустившись в одно из мягких кресел у камина, - пораженнo призналась Любаша. – Удивительная комната! Просто волшебная! Я такие только на картинках видела!

– Это я за морем подсмотрел, - польщенный ?спид уселся в соседнее кресло. — Ну и переделал немного, не без того. Покумекал... и вот.

– Очень здорово, не ожидала, честное слово, - похвалила Люба дядюшку.
– Ты - талантище!

– Уж ты скажешь, – натурально смутился змей, мигом растеряв весь свой лоск с гламуром, и заторопился прочь.
– Отдыхай, набирайся сил.

– Не наказывайте их, не надо, – попросила за Басмановых то ли спину уходящего Аспида,то ли ковер под ногами она.
– Пусть живут, как хотят, главное, что я вырвалась оттуда.

– Почему?
– резко обернулся прекрасно понявший ее змей.

– Не хoчу, - упрямо глянула на него Люба. – Могут у беременной быть свои причуды?

– Могут, - сердито поджал губы он.

– К тому же если бы они не оказались такими сволочами, вы бы обо мне не узнали, - настаивала Любаша. – А волосы... Косу я ведь сама отрезала, словно под руку кто-то толкнул, а сиреневый чубчик не жaлко. Ну почти. И вообще...