В гостях у сказки, или Дочь Кащея

Веселова Янина

– Когда мы отсюда уйдем?
– хлюпнув носом, Люба заговорила о самом животрепещущем.

– Сейчас и отправимся, ежели хочешь, - обрадовала ее ключница. – С лешим я столковаться успела. Он как узнал, кому дорогу открывать будет, чуть в пляс не пустился. Потому как ради Кащеевой дочки на все готовый. Сама–то я завтра уйти думала, но как почуяла ворожбу твою поняла: тикать сегодня зачнем.

– Так ты со мной пойдешь?

– И я,и Соловушка,и Платоша разрисованный. ?отя без него я б с удовольствием обошлась, - собрала

губы в куриную гузку бабка.

– А как же хозяйство?

– Пролик с ним, - равнодушно дернула плечом Лукерья.
– Душно мне здесь, горлинка. Надоело перед матушкой-боярыней пресмыкаться. Воли хочу. Или ты против?

– Что ты, – испугалась Любаша.
– Не обижайся. С тобой не так страшно в неизвестность идти.

– Скажешь тоже, – смутилась ключница, но чувствовалось, что ей очень приятно.

***

Из чулана выходить не стали.

– Агафоша, отворяй, друг сердешный, - Лукерья вежливо постучала в стенку.
– Пора нам.

Под ее руками бревна истаяли, открывая ход куда-то во тьму.

Ключница тут же сунула туда любопытный нос и чихнула.

– Перильца для царевны организуй, - потребовала она у темноты. – Не хватало ей ножки на твоих верхотурах переломать . И про о?онца не забудь, обалдуй.

В ответ на требования ключницы в стенах прорезались волоконные окошки, пропуская на лестницу узкие веселые лучи солнечного света.

– Так–то лучше, - проворчала бабка, пропустила вперед себя Любашу и небрежным движением руки закрыла проход, ибо нечего тут.

Извиваясь словно змея, лестница привела в знакомую комору. А там уже собралась вся наличная нечисть.

– Кукуете? – cуровo оглядела их Лукерья.

– Дык, – смущенно ковырнул лапоточком пол Агафон. – Дожидаемся,то есть, царевну.

– Подарки приготовили, – воинственно выставил бороду вперед Невзор.

– Отчет опять же составили, - мурлыкнул довольный Соловушка.
– О проделанной работе.

– Да и посидеть на дорожку не мешает, - поддержал приятелей Платоша.

– ? гостинцы для лешего готовы ли?
– не отставала ключница.

– Сальце, колбаска, каравай, прянички, – отчитался ?гафон.
– Ну и тaк... по мелочи кой-чего, - замешкался он.

Лукерья, уловив заминку в голосе домового, тут же кинулась проверять припасы, ворча себе под нос что–то неразборчивое о старых забулдыгах. Мужики переглянулись понимающе, но промолчали, вместо этого подступили к Любаше.

– Уж извиняй, царевна, но плат твой я у боярыни забрал, - сообщил Агафон.
– И сережки тоже. Не для нее старался, понимаешь ли, – поджал губы он, всем своим видом показывая, что пoдарки Басмановым не оставит, хоть его режь.

– Спасибо тебе, – у Любаши снова защипало в глазах, и чтобы скрыть слезы она обняла домового.

– Тогда уж и меня обнимай, - оттолкнул приятеля банник. – Я тебе зеркальце принес, да не простое,

а волшебное. Оно тебя всегда красивой покажет, да красотой той поделится, ежели на то необходимость будет, а кроме того... — Невзор понизил голос.
– Зеркальце, царевна, тебе покажет того, кого хочешь увидеть. Хоть он за море уплыви, хоть под облака поднимись . Но помни,только раз в день на то сил у зерцала хватит.

– Спасибо, – восхищенно выдохнула Люба, бережно беря в руки небольшое зеркало на ручке. Но что этo было за зеркало! Какая у него была ручка - настоящий рыбий, вернее русалочий хвост! А сама русалочка кoкетливо выглядывала из-за рамы, обратная сторона которой была выполнена в форме ра?овины жемчужницы.
– Прелесть!
– вoскликнула Любаша, а заметив, что серебряная русалка ей подмигнула, засмеялась.

– Угодил, стало быть, - обрадовался банник.

– О наказании супостатов давешних царевне расскажи, - посоветовал вальяжно развалившийся на полке Соловушка.

– А что с ними?
– вспомнила вчерашних баб и лысого Люба.

– Ничего страшного, - быстро ответил за всех Платоша.

– Угорели да и все, – лениво уточнил кот, словно бы речь шла о самых обычных делах.

– Молчи, хвостатый, – шикнули Платон и Невзором, но было поздно.

– Как угорели? – Люба почувствовала, чтo у нее ослабли коленки. – Совсем?

– Живы они, - банник помог Любаше опуститься на лавочку. – Я, грешным делом, хотел их совсем того... Но спасибо Платону, что вовремя меня остановил, - про то, что пролившие кровь царевны, чуть не отправились в навье царство, старый Невзор мудро промолчал. Зачем бередить нежное девичье сердечко рассказами об ожогах крутым кипятком и прочей малоаппетитной гадости? Ни к чему оно.

– А с боярыней ты хорошо придумала, Любушка, - закончив инспекцию гостинцев, похвалила Лукерья.
– Уж до того сильные чары напустила, – восхищенно зацокала старушка.
– Никому акромя тебя их ни в жизть не снять.

– Чего я сделала? – испугалась Люба.

– Вшей мучительницам напустила, – нервно почесал за ухом Соловушка, видно вспоминал о чем–то своем,интимном.

– И насчет украшений пожелала тож, - обрадованно сунулся хозяйке под руку Платоша, который на нервной почве опять забросил блатату. – Как сказала,так и будет.

– Ох...

– Позабудут боярыня с дочкой каково это в злате да серебре красоваться,только и станут следить, чтобы вши не расползлись .

– Фу...

– И насчет покрасоваться, ты, Лукерья, хорошо придумала, - одобрил банник. – Думаю, стоит мне с их зеркалами пошептаться, – он многозначительно переглянулся с Агафоном.

– А...

– А ты, царевна, за них не переживай, заслужили, - зевнул и потянулся Соловушка.
– К тому же волшебство твое исконное - справедливое. Раскаются тетки, им и полегчает, а нет, так и нет.