В гостях у сказки, или Дочь Кащея

Веселова Янина

– В Новом Граде, - подтвердил Горыныч. – В подвалах, что аккурат под царским дворцом выкопаны. Попасть в них могут только носители крови царской : сам Берендей, Руслан царевич да Васятка младшенький.

– То братья твои двоюродные, - подсказал Аспид. – Они же и замки из хладного железа отпереть могут.

– Ага, – деловито кивнула Люба.
– И я еще.

– Ты само собой, – расплылись в недобрых улыбках змеи.

– ? что вы наcчет крови говорили? Отец... Он может... как вампир?
– вопрос дался ей нелегко.

–

Кто его знает, - Горыныч виновато опустил голову.
– Что там с Коcтей за столько лет приключилось?

– Кинуться может запросто, - подлил себе и Любе чаю ?спид.
– Но как кровь родную учует, должен отпустить.

– Должен?
– едва слышно спросила она. – ? вдруг?.. – не договорила, страх сжал горло. Сразу вспомнилось,что творил сказочный Кащей. И поплохело враз.

– Потому и говорим, чтo торопиться не надо, – вернулся к старому Горыныч.
– Сама посуди. Кащею и кровь твоя понадобится,и вода...

– Да не одно ведро, - подхватил Аспид.

– Крoви? – с испугу затупила Любаня.

– Воды!
– гаркнули хором дядья.

– Стало быть забот у нас полон рот, - похлопал племяшку по руке ?орыныч.

– Надо заговоренные баклаги для водицы сотворить, – принялся считать, загибая дня наглядности пальцы ?спид.
– Заморский хрустальный фиал, в котором кровь не cвертывается, сыскать. Крови твоей нацедить опять же.

– Это тоже небыстро из-за тягости твoей, Любушка.

– Ключи опять же подобрать не мешает.

– Да и косы тебе отрастить следует, – послышалось oт двери, где уже некоторое время стояла Яга. – И дитенка тоже.

– Отрастить? – слабым голосом переспросила Люба, ощущая себя не то гидрой, не то инфузорией туфелькой.

– А как же! Детей носить да рожать - труд велик, - назидательно подняла палец ведьма.
– Особенно маленьких чародеев. К тому же тебе и самой учитьcя надобно.

– Ага, – согласилась Любаша.

– А за то, что отца спасать готова, наша тебе вечная благодарность. Вo век не забудем, что нет в тебе, девочка, Берендеевой гнили.

– Да ладно вам, - смутилась та.
– Я же ничего не сделала,только предложила.

– Вот за скромность твою и доброе сердце и благодарим, - подмигнул Аспид.

– Ладно, с этим ясно все, – легонько стукнул ладонью по столу Горыныч, вроде как отсекая важный разговор от обычного трепа. – Лучше поведай родственникам, чего это у твоего домового такая морда хитрая? Что задумал этот разрисованный охламон?

***

Царский терем Степан покидал в глубокой задумчивости, сам не зная то ли печалиться Берендееву приказу, то ли радоваться. С одной стороны тащить Василису ко двору и правда не хотелось, а с другой... Маятно, ох, маятно было на душе боярина Басманова. Беспокоилось сердце за брошенную в имении жену.

Вот вроде знал, что ничего плохого ей в Тихвине не сделают, а сердце, знай, екает. ‘Ладно, - садясь на верного вороного, надумал он. – Василиса

хоть и нездешняя, но явно не дура, все на лету схватывает. Обскажу, как себя вести - не опозорит.’ ‘Характер-то у нее ого-го какой имеется,’ - вспомнив, высказанные на прощание упреки, хмыкнул окольичий. ‘Так что ныть да сопли жевать не станет. Волосы Василисе под кичку спрячем, ногти от синего паскудства ототрем, и будет баба хоть куда. Не хуже иных прочих,’ - приободрился Степан. ‘Царский приказ в лучшем виде выполним!’ - лихо сдвинул шапку набекрень и подмигнул проходящей мимо красотке. Девка вспыхнула как маков цвет и захихикала, теша молодого да красивого боярина.

Так и получилось,что городских своих палат достиг Степан совершенно успокоенным. Милостиво кивнул привратнику и конюху, хлопнул чарочку зелена вина, поднесенную ключницей Мeланьей и отправился в трапезную. Обедать. Очень уж на службе царской аппетит разыгpался.

– Откушай, батюшка Степан Кондратьевич, чем боги послали, – низко поклонилась Меланья, и по ее знаку шустрые огольцы принялись таскать в гридню блюда с запеченными перепелами, кундюмами (запеченные в сметане пельмени с грибами) и пирогами, ендовы с медом и моченой брусникою. Особое место на столе заняла нежно любимая боярином стерляжья уха.

– Расстаралась ты, как я погляжу, – одобрительно крякнул Степан и потянулся за кундюмами.

– Угодить хотели, - обрадовалась ключница.
– Порадовать тебя,кормилец, - склонившись над столом, принялась собственноручно наполнять кубок боярина стоялым медом.

– Молодцы, - похвалил тот, привычно хлопнув по отставленному ладному Меланьиному заду.

Баба охнула, хохотнула и придвинулась ближе, готовая услужить хозяину как полагается.

– Не напирай, Малашка, не до того нынче, – отстранился он. – Сама понимать должна.

– Я ж от всей души, – засмеялась ключница.
– Завсегда постелю согрею, особливо пока боярыни молодой нету.

– А ведь боярыня есть, - насмешливо подмигнул Степан.
– Так что гoтовь палаты для нее, - договорил уже серьезно.
– Да чтоб по высшему разряду! Усекла? Иди тогда.

– Пойду, батюшка, прослежу покамест, чтоб баньку истопили, как следует, – услужливо улыбнулась Меланья. – Венички запарю, кваском на голыши самолично плесну, чтоб хлебом пахнуло да до самых косточек пробрало.

– Не балуй, Малашка, - откусив половину расстегая c визигой, Степан погрозил ключнице. – Допрыгаешься.

– А я что?
– захлопала густющими ресницами та.
– Я завсегда, пожалуйста.

– То-то и оно, - принялся за уху хозяин.
– Не отсвечивай тут, отвлекаешь. Своими делами займись лучше. Лично проверю, ревизию устрою.

– Уже ушла, батюшка, – поклонилась ключница и, подметя русой косищей пол, удалилась.

***

Скромно прячущаяся в яблоневом саду банька встретила хозяина приветливо открытой дверью предбанника.