В кольце врагов
Шрифт:
Ростислав согласно кивнул:
— А вторая?
— Вторая причина — это признание тебя на Руси. Пока все считают тебя бунтарем, пошедшим против дядьев и брата, не соглашаются с захватом Тмутаракани. Да, половцы до поры до времени служили тебе щитом от Святослава, да только щит этот ненадежен — уже завтра они могут против нас коней своих обратить, а там глядишь, и в союзе с кем из князей на Тмутаракань выступят. Но если ты сам приведешь рать да на степняков ее обрушишь, когда те на Руси озоровать будут, то не посмеют на тебя князья полки свои двинуть! Нет, им придется с тобой мириться, придется признать своевременную помощь. Тогда можно и речь поднять будет, что
— Какая же?
Побратим посмотрел на меня с ехидной улыбкой, это хорошо.
— Ну как же? Ромеев мы в прошлом году на море-то разбили, да как в итоге все обернулось?! Ждали, что кесарь Иоанн испугается нового набега, согласится признать за тобой Корсунь и Сурож, да только у ромеев везде есть свои глаза и уши. Прознали, что касожского флота больше нет, и в ус не дуют — чего им бояться? А там уж и новый базилевс в Царьграде объявился, воитель Роман. Потеряли мы время с провозглашением тебя, княже, царем Тмутараканским и Корсунским, владыкой русов и готов — а теперь как-то и не с руки вроде, с греками ничего не определено. Они, правда, пока флота нового не строят, и Роман все с торками воюет, но как будет дальше? А вот большая, славная победа над половцами — разве не повод царем себя провозгласить? Особенно когда дядья твои Тмутаракань за тобой навеки признают?! Хоть с севера от себя угрозу отодвинем, тогда и на юг вновь обратиться сможем…
Ростислав задумчиво покачал головой и заговорил уже по делу:
— Времени осталось немного. У нас ведь тоже покос и жатва будут, все ополчение не призовешь. А конников на круг у меня выходит и вовсе немного. Если всех верных мне хазарских всадников собрать, кто в Тмутаракани проживает да окрестностях, да всю дружину мою личную в седло посадить, наберем тысячу панцирных всадников. Касоги вместе с моими черными клобуками тысячи две легких лучников приведут, еще пятьсот конников с Дона наберется… Тремя с половиной тысячами ратников пойдем половцев воевать?
Доводы побратима разумны, но у меня уже заготовлен ответ:
— Во-первых, пришла тебе пора, княже, печенегов, что у Готии проживают, под свою руку брать. Пусть выставят войско, враг у нас общий! Во-вторых, с царем Дургулелем у Тмутаракани союз. Коли ясы рать конную выведут, на круг выйдет сильное войско!
Ростислав согласно кивнул, и в глазах его зажегся азартный огонек.
— Ну, раз так, Андрей, то тебе к Дургулелю послом и быть! Готовься к ясам отправиться в ближайшие дни, медлить нельзя! А я пока соберу войско в Готии. Прежде чем печенегов под руку звать, нужно и мечами побряцать, они силу уважают. Заодно и гонца на Русь, к Изяславу отправлю. Он великий князь, ему и решение принимать — но мы-то хотя бы о половцах упредим, свои намерения покажем! Да, так и поступим…
— Лучше, княже, и не придумаешь!
Июль 1068 г. от Рождества Христова
Магас, столица Аланского царства. Дворец Дургулеля Великого
Очередное посещение столицы Аланского царства вызвало у меня острое дежавю: те же вежливые улыбки придворных, забирающих подарки для музтазхира, те же условия содержания — наши передвижения ограничены периметром замка знати. Даже те же покои — правда, в этот раз я коротал в них дни и ночи без жены. Было очевидно, что тмутараканское посольство вновь пришлось не ко двору. Впрочем,
— О славный музтазхир Дургулеле! Позволь мне засвидетельствовать почтение князя Ростислава…
Алан прервал меня резким жестом, после чего недовольно спросил:
— С чем пожаловал, воевода?
Да, тон собеседника не предвещает мне ничего хорошего…
— Князь хотел обсудить будущее обручение старшего сына Рюрика с одной из ваших внучек. Мы ведь достигли соглашения еще в прошлое мое пребывание в Магасе, однако государь так и не определился с выбором, кого может в будущем выдать замуж…
Я решил, что начинать разговор с просьбы о военной помощи, когда Дургулель в скверном настроении, не слишком уместно. Музтазхир же скривился, словно съел кислого:
— И ради этого Ростислав отправил ко мне посольство с подарками и лучшим воеводой во главе? Сомневаюсь! Говори как есть, Урманин, не темни!
Коротко поклонившись, я с резко сжавшимся сердцем выпалил:
— Мы хотели просить государя ясов о помощи в походе на половцев.
— Ха-ха-ха!!! — Седобородый алан зло, едко рассмеялся, после чего резко заговорил: — Я говорил тебе: половцы нам не враги. Они не нападают на наши земли, мы живем в мире. Но нет, вы с князем хотите стравить нас, втянуть в свою войну! Алания едва не потеряла союзника в лице Византии из-за вас, а теперь русы желают нашей войны со степью! Не бывать!!!
И что тут можно сказать? Я внимательно посмотрел в глаза музтазхира:
— Ромеи вновь натравливают государя на Тмутаракань?
Дургулель недобро усмехнулся:
— Нет. Новый базилевс зовет моих всадников на помощь против торков, и я дал ему воинов. С новым императором во главе греки храбро сражаются с врагом и дерутся всерьез. Сейчас они готовы заключить оборонительный союз с Багратом, и я помогу им! С Тмутараканью же ромеям пока не с руки воевать — но времена меняются, воевода, кто знает, что ждет нас в будущем?
После короткого молчания я заметил:
— То есть ясские витязи вновь воюют на чужой земле и за чужие интересы. Греки хотя бы заплатили золотом за кровь твоих людей?
Лицо музтазхира дернулось, ожесточилось, но я не дал ему перебить себя:
— А Ростислав обещал тебе людей в помощь в случае похода ясов. Так кто из союзников тебе ближе — тот, кто просит помощи, или тот, кто ее предоставит? И чьи купцы вдвое обогатились за последний год, торгуя в Тмутаракани и путешествуя по Дону под нашей защитой?
Дургулель с полминуты промолчал, после чего заговорил уже спокойнее, по-деловому:
— Ты вовремя, воевода, напомнил о своем обещании. Царь Баграт шлет ко мне гонцов. Он говорит, что армия его врага, султана Алп-Арслана, готовится к вторжению в Грузию. Я собираю войско на помощь моему соседу и родственнику и желаю, чтобы обещанные полки Тмутаракани прибыли в Магас.
— О славный музтазхир… Не зря мной было упомянуто о данном от имени князя обещании. Мы исполним его, в твою столицу явится наше войско! Только все дело в том, что к завершению сенокоса половцы собирают орду в степи, и мы не знаем, куда она повернет. И до тех пор, пока угроза со стороны кочевников пребывает в силе, ни князь, ни тем более я не сможем исполнить обещанного! Враг угрожает нашей земле! А если сложится так, что Ростислав или, быть может, я сам сложим в бою с куманами головы, то сложно уже будет говорить об исполнении нашего договора.