В колыбели с голодной крысой
Шрифт:
Он пожал плечами.
– Ладно, – сказал он и потянулся к телефону.
– И скажите ей, чтобы захватила фотографа.
Уиллик позвонил, и теперь все было кончено. Я сказал:
– Кстати, причина, по которой я не хотел ждать до утра. Последнее время Уолтер Килли слишком много времени проводил с Элис, и сегодня он не вернулся ночевать в мотель. Элис ищет мужчину, с кем она могла бы сбежать, я не уверен, но...
Уиллик уже вышел за дверь.
Глава 31
Когда мы приехали, они были в постели, но не спали. На втором этаже, в ее спальне, горел свет – на наш звонок
Я был рад, что не пошел вместе с Уилликом и Джерри и двумя другими. Неприятно быть свидетелем сексуального унижения. Но я стоял снаружи на тротуаре, когда полицейские во главе с Уилликом врывались в дверь, по причине, не имеющей ничего общего с гуманностью: я ждал Сондру.
Она появилась сразу после того, как сверху послышался визг. “Тандерберд”, который я видел у входа в дом Флейша, примчался с бешеной скоростью и резко остановился прямо передо мной. Из него с одной стороны выскочила Сондра, а с другой – бледный волосатый прыщавый юнец с фотокамерой.
Я бросился к Сондре с испуганным и жалким видом.
– Пожалуйста, Сондра, – не надо снимать! Там Уолтер Килли, не надо его фотографировать! – Теперь-то я был уверен, что снимки будут.
Она молча проскользнула мимо меня. Вместе с фотографом они влетели в распахнутую дверь и скрылись из виду.
Я подошел к одной из двух полицейских машин, на которых мы приехали. Водитель сидел за рулем и был как в гипнозе, руки на руле, глаза устремлены на дорогу, в углу рта сигарета. Я окликнул его и сказал, что, если я понадоблюсь Уиллику, он сможет найти меня в мотеле. И ушел.
Дорога до полицейского участка была длинной, но мне все было нипочем. Ночь была прохладной и тихой. Головная боль почти прошла, и почему-то я чувствовал себя так, будто прекрасно выспался.
Уиллик и все остальные приехали в участок раньше меня. Все три машины – Сондрин “тандерберд” торжественно следовал за двумя полицейскими автомобилями – проскочили мимо меня за два квартала до участка. Я сел в свой “форд” и вернулся обратно в мотель. Мне надо было позвонить Флетчеру, но прежде всего я должен был избавиться от Фила.
Уолтер больше не будет руководить операцией в этом городе, особенно после того, как я позвоню Флетчеру. Но кто будет временно исполнять эти обязанности? Конечно не Джордж. Наверняка не мистер Клемент. Остаемся Фил и я, и, конечно, они выберут Фила. Но если я проявлю расторопность и отправлю Фила на задание, чтобы он был недосягаем для указаний сверху, тогда останусь только я.
Приехав в мотель, я первым делом разбудил Фила и Джорджа и рассказал им, что произошло и что фотограф из “Путеводной звезды”, по-видимому, сфотографировал Уолтера вместе с Элис. Я сказал Филу, что он должен немедленно ехать в редакцию газеты и попытаться максимально смягчить положение Уолтера. Джордж опустился на кровать и не сводил с меня глаз. Обеспокоенный и раздраженный Фил оделся и убежал, чтобы попытаться как-то уладить ситуацию с Уолтером. Я сказал Джорджу, что скоро вернусь, и поехал в закусочную, где выпил чашку кофе, наменял горсть мелочи и пошел к телефонной будке.
Дозвониться до Флетчера оказалось невероятно трудно. Сначала я звонил в офис в здании АСИТПКР, и там все время кто-то вешал трубку, наверно ночной сторож или уборщик. В конце концов мне удалось уговорить этого типа дать мне домашний телефон Флетчера. Он жил в Бетесде, в пригороде.
Дозвонился я до него полпятого утра. Я трубку взяли только на девятый гудок, и я услышал брюзгливый сонный голос Флетчера.
– Кто это?
– Это Пол Стендиш, мистер Флетчер. Извините, что разбудил вас, но случилось нечто очень важное.
– Ладно. – В голосе уже не чувствовалось сонливости. – Переходите к делу.
– По обвинению в убийстве арестована Элис Макканн, мистер Флетчер. – Я сделал небольшую паузу, дабы услышать его реакцию, и был разочарован.
– Угу. Она это сделала? – сказал он. Только и всего. Я никогда не слышал этого “угу” в личном разговоре, но по телефону это слово звучало то и дело.
– Похоже на то, – сказал я. – Но дело в том, что во время ареста Уолтер был с ней.
– Килли?
– Да, сэр. Они были в постели. Сейчас они оба в полиции.
– Угу, – мрачно произнес он.
– Там был фотограф, – продолжал я. – Я послал Фила в редакцию “Путеводной звезды”, чтобы он постарался приглушить скандал.
– Угу. Какой у вас там номер телефона?
– 5-0404.
– Я вам перезвоню.
– Хорошо.
Я подошел к стойке и сказал бармену, что жду междугородного звонка. Он сказал: “Хорошо”, и я заказал еще чашку кофе.
Звонок раздался в пять минут шестого. Флетчер был краток.
– На время, – сказал он, – вы возьмете на себя руководство. Если Килли отпустят, скажите ему, что он освобожден от обязанностей там у вас и чтобы он оставался в мотеле до моего приезда. Все остальные должны вести себя так, будто ничего не произошло. Если все-таки придется сделать заявление для прессы, скажите, что АСИТПКР проводит свое собственное расследование по фактору любого нарушения со стороны своих служащих. Я приеду как можно быстрее.
– Спасибо, – сказал я.
– Вы действовали оперативно, Пол, – сказал он.
– Спасибо, – снова поблагодарил я. Я вернулся в мотель и рассказал Джорджу о разговоре с Флетчером. Он улыбался, глядя на меня. Тогда я сказал:
– Я думаю, что Уолтер здорово разозлится, когда вернется. Мне придется ему сообщить, что он не руководит предстоящим мероприятием и должен находиться в мотеле, пока не приедет Флетчер. Я не знаю, какой у Уолтера нрав...
– Злобный, – сказал Джордж.
– Ну, он не станет отыгрываться на тебе, потому что ты сильнее его. А я меньше и к тому же должен сообщить ему эту неприятную новость. Я хочу, чтобы ты находился поблизости и проследил, чтобы он не натворил еще чего-нибудь, что может еще больше усугубить его положение.
Джордж улыбнулся с полным восторгом.
– Конечно же, дружок, – ответил он. – Не волнуйся ни о чем.
Джордж был по-настоящему доволен. Он наблюдал за мной, как за неким любопытным экспонатом, с совершенно явной симпатией, и я тоже испытывал к нему дружеские чувства. К тому же я подозревал, что ему нравлюсь, поскольку он зовет меня “дружок”, но если он начнет звать меня по имени или наречет каким-нибудь прозвищем, мне придется быть начеку.
Я вспомнил, что Уолтера он всегда называл только “Килли”. Мне было интересно, обращался ли он когда-нибудь как-то иначе к нему, и если да, то наверняка что-то должно было произойти, после чего он стал называть Уолтера исключительно “Килли”. Любопытно было бы узнать, что именно произошло между ними.