В мир А Платонова - через его язык (Предположения, факты, истолкования, догадки)
Шрифт:
"В перифразах Платонова существенно следующее: поэтичность сочетается с "научностью"..."[50] Впрочем, как научность, так и поэтичность таких перифраз, на мой взгляд, должны быть одинаково взяты в кавычки, ведь эффект, достигаемый в результате, в любом случае весьма далек от стандартных эффектов той поэтичности, к которой мы привыкли в художественной литературе - ср. постоянные лирические отступления у Гоголя, тонкое введение "возмущающих" ход повествования тем и мотивов у Пушкина, нагромождение внешне противопоставленных и как бы все время "перебивающих" друг друга голосов и происшествий в полифонических романах Достоевского, игра
Обычное правило хорошего тона, речевого этикета и простой благозвучности состоит в избегании в нашей речи прямых лексических повторов: однажды названный предмет при повторном упоминании должен быть заменен сокращенным, описательным обозначением, либо либо анафорой, либо каким-нибудь привычным родовым именем (он, это, человек, такой поступок, его действие, данное событие, случай и т.д. и т.п.). И даже этот прием характерным образом и по-своему доработан Платоновым. Вместо сокращенного он часто употребляет еще более расширенное, распространенное описание. Например, женщинам, которых привозит в Чевенгур Прокофий (чтобы затосковавшим "прочим" не было одиноко), автор и его герои последовательно дают такие наименования:
будущие жены; будущие супруги; доставленные женщины; женское шествие (ведь в Чевенгур они шли пешком); женский состав; прихожанки Чевенгура и даже: товарищи специального устройства!
Гробы, которые заготовлены деревенскими жителями (для себя, на будущее) и спрятаны в пещере на котловане, обозначаются как мертвый инвентарь или тесовые предметы (К).
Любого крестьянина можно назвать, следуя логике героев "Котлована",
коровий супруг, т.е., вероятно, ?-, или даже ?- (очевидно, использована парономазия "су-пруга" - "у-пряжь, под-пруга"); или, как в другом месте, крестьянин может быть назван человеком,
идущим тихим шагом позади трудящейся лошади, - что означает, по-видимому, что ?-!
Это последнее Предположение можно рассматривать как образцовый пример отображения Платоновым той "классовой точки зрения", к которой постоянно призывает писателей коммунистическая партия. Но позиция самого Платонова здесь - как почти везде - редуцирована, убрана в подтекст и может быть вскрыта только из глубины презумпций, она по видимости как бы сливается с этой - чисто внешней ему - "эпистемической" установкой.
Вот примеры такой усложненной, затрудненной системы обозначения: так, Вощев,
завязав мешку горло, положил себе на спину этот груз (К) - (до этого он бережно укладывает в мешок очередной из предметов безвестности, т.е. палый лист - причем все таким образом "отжившие", отслужившие свое на этом свете вещи он собирает "для памяти", на случай какого-то чаемого в будущем - Воздаяния, или Воскресения к новой жизни).
Здесь перед нами возникает образ старинного (времен 1-й мировой войны), особым образом собранного (скрученного для закидывания на спину, на плечо) вещмешка - как предмета с длинным "горлом" - ср. с разобранным ранее отрывком про сумку с харчами в "Чевенгуре"). Вообще-то у описываемого объекта есть собственное, вполне обычное, хоть и стершееся (но исходно также метафорическое) обозначение, так и не используемое Платоновым, - горловина (мешка). Писатель пытается "оживить" мешок в нашем представлении: во всяком случае, у него имеется "горло". Так, может быть, мешок способен дышать и его можно рассматривать как вполне одушевленный предмет? А слова "завязал мешку горло" могут значить следующее:
а) , горло \ .
При этом подчеркнуто, что Вощев берет, кладет его на себя как обязанность - ср. с выражением
б) .
Или, другой пример:
Декоративные благородные деревья держали свои тонкие туловища... (Ч).
Здесь слово "туловища" стоит вместо ожидаемого и более ествественного:
а) деревья держали свои
что заставляет нас представить деревья какими-то диковинными животными или даже людьми.
В другом месте деревья названы твердыми растениями (Ч).
Но тем самым, по-видимому, они выделены в особый класс "твердых предметов" - в отличие от большинства, или основной массы как бы "мягкотелых" - растений?
При этом обычная трава (в "Котловане") - это целые трявяные рощи.То есть здесь уже, наоборот, наблюдателю, как будто, предписывается взгляд какого-то Гулливера, оказавшегося в стране великанов.[51]
Или: Вощев облокотился на ограду одной усадьбы, в которой приучали бессемейных детей к труду и пользе (К).
Имеется в виду детский дом и находящиеся там, очевидно,
а) дети.
Но само слово "бессемейные" вносит значение какого-то преждевременного старения, взросления ребенка - это вообще очень часто обыгрывающийся мотив у Платонова. Получается, как будто, что автор наводит нас одновременно с (а) и на такой вывод:
б) ?-.
Другой пример: Чепурный вспомнил, что зимы бывают малоснежными, а если так, то снег не утеплит домов и тогда можно простудить все население коммунизма и оно умрет к весне (Ч).
Нормальнее выразить этот смысл такими словами:
а)
при особых условиях все-таки возможно представить, например, воспитатель в детском саду может простудить группу детей. Но значит, населению города Чевенгура, как объекту действий Чепурного, приписываются те же свойства, что и детям в детском саду, - 'управляемость, манипулируемость, минимальная степень самостоятельности' ? Сравним:
"Х простудил У-а" 'Х сделал так (или оказался по неведению причиной того), что У простудился', т.е. 'заболел из-за переохлаждения'. Ведь, "простужать" - 'подвергать действию простуды, вызывать простуду, болезнь' [БАС]. Или, по [ССРЯ][52]: "простудить" - 'подвергнуть сильному охлаждению; вызвать простудное заболевание'. Но при этом: население 'совокупность людей, проживающих на земном шаре, в каком-то государстве, стране, области' [БАС].
Таким образом, платоновский герой как будто опасается, что своими необдуманными действиями
б) все население ?
Из-за того, что процесс приобретения человеком простуды обычно всегда неконтролируем, трудно представить себе, как можно одновременно простудить все население города (пусть даже такого, в котором живут только одиннадцать "коммунаров" и орда неорганизованных "прочих", как было в Чевенгуре). Субъекту действия, т.е. Чепурному и другим руководителям Чевенгура тем самым придается какой-то дополнительный статус "официальности", будто они руководители всей страны, решающие глобальные проблемы, и ни в коем случае не должны задерживать процесс дальнейшего освоения коммунизмом новых территорий!