В моей смерти прошу винить… (сборник)
Шрифт:
– Надо уносить ноги. – Граф уже принял вид человека, но одежда на нем висела лохмотьями.
По дороге к выходу Граф забежал в комнату охраны.
– Давай быстрее! – крикнул Костя.
Он выбежал на улицу. Что сейчас – ночь или день? Ему было все равно. Они выжили, и это главное. Они? Ведь он шел убивать Графа, а теперь радуется, что тот жив.
Костя сел в машину, завел двигатель. Граф вышел в форме охранника с голубым ящиком в руке. Сел на заднее сиденье.
– Нам надо уезжать отсюда. Сейчас
Костя остановил машину у пяти бетонных букв «Шанск».
– Это ж надо так город назвать, – проговорил Граф.
Охотник молчал.
– Послушай, Костя. Если все еще хочешь меня убить, убивай прямо сейчас.
– Что в ящике? – спросил Костя.
– Это контейнер для перевозки крови… Там кровь.
Парень кивнул. Оба молчали. Первым нарушил тишину Костя:
– Если медведь сожрал твоего врага, это еще не значит, что он стал твоим другом.
– Умные слова, сказанные к месту…
– Граф, не убивай никого. – Костя повернулся и посмотрел в голубые глаза вампира. – Если не хочешь, чтобы тебя травили как зверя, никого не убивай.
Вампир коротко кивнул и вышел из машины. Костя еще посидел немного, глядя на уходящего в темноту полярной ночи Графа. Все кончено. Охотник ничего к нему не чувствовал. Ничего, кроме… благодарности. Теперь Костя понял, что им двигала жажда мести, и в этом бою с крысообразными тварями он полностью утолил ее. Теперь все это не имело никакого значения.
Костя развернул машину и направился к трассе. По М-18 он собирался добраться до Петрозаводска, а потом и до Санкт-Петербурга. Дорога не ближняя, будет время подумать. В голову лезли кошмарные видения. Но Костя одергивал себя и пытался думать о чем-нибудь другом: о предстоящем пути длиной почти в полторы тысячи километров и небольшой уютной квартирке на Бакунина, борще и рыбе под белым соусом, горячей ванне и мягкой постели… Он думал о возвращении к прежней жизни.
Сезон охоты закрыт.
Смертельный чат
Лена вышла на балкон. Странная тишина давила на слух. Так тихо бывает только первого января к вечеру, когда все, изрядно набравшись, ложились спать. Сейчас же было первое апреля и до отхода ко сну как минимум еще часа четыре. От размышлений ее отвлекло звуковое оповещение о входящем сообщении. Она взяла трость и, прихрамывая, пошла в комнату. Села за стол и посмотрела в окошко мгновенных сообщений. Там было написано:
«Давай общаться».
Она набрала:
«Давай».
«Как тебя зовут?»
«Лена».
Дальше в окошке ничего не происходило. Лене надоело ждать, и она ввела:
«А как тебя зовут?»
«Борис».
Странный ты, Борис, но все-таки лучше, чем сидеть на балконе и пялиться на пустынный двор.
«Борис, мы раньше не встречались?»
«Думаю, что нет. К тому же я сейчас не в городе».
«А где?»
«Очень далеко…»
«Как грустно. А я сейчас одна. Родители уехали к бабушке».
«А почему тебя не взяли?»
«Я вывихнула ногу, вот теперь умираю от скуки».
«Бедненькая».
«Угу. Но ты же мне не дашь умереть?»
В окошке пусто.
«Борис?»
«Да, Лена. Я тут отлучился ненадолго. Ты знаешь, я тут тоже один».
Как ей хотелось пригласить Борю к себе, но… Но девушка должна быть приличной.
«Боря, ты извини, мне надо приготовить себе ужин. Я отключаюсь».
И добавив краснеющий смайлик, Лена отправила сообщение.
«Хорошо. Как освободишься, стучись».
Стучись. Да Лена была готова бить больной ногой в стену, лишь бы увидеть Бориса живьем. Ей было одиноко. Она взяла трость и вышла на балкон. Начало темнеть, людей во дворе так и не прибавилось. Свежий ветер ласкал ее разгоряченное лицо. Про ужин она солгала – есть совсем не хотелось. Единственное, что ей было сейчас нужно, так это общение с Борисом.
Она вернулась в комнату, села за стол. Потянулась к клавиатуре, но тут же передумала, вспомнив о приличиях. Пусть первым напишет.
Шли минуты, очень долгие минуты, но Борис не написал и строчки. Лена включила телевизор, попереключала каналы. На региональном шли криминальные новости.
– На юге Москвы участились случаи гибели молодых девушек. Ведется следствие.
Опять какой-нибудь маньяк. Лена выключила телевизор – ей не хотелось портить настроение из-за всяких уродов. Тем более с ней ничего не может случиться, пока она дома.
К чертям приличия! Лена подвинула к себе клавиатуру, и тут раздался звук о получении нового сообщения.
«Поужинала?»
Лена улыбнулась.
«Как ты узнал, что я села за компьютер?»
«Пусть это будет моим секретом».
«Ну, чем займемся?»
«Расскажи мне о себе. Сколько тебе лет?»
«А это пусть будет моим секретом».
Улыбающийся смайлик. Отправка.
«Ух ты, недотрога».
«Да, я такая».
Краснеющая рожица. Отправка.
«А если серьезно? А то статью за совращение малолетних еще никто не отменял».
Улыбающийся смайлик.
«У-у-у, мне уже столько лет, что это скорее меня обвинят в совращении».
Смайлик с бородой. Отправка.
«Сколько?»
«Двадцать один».
«Да, ты действительно стара для меня».
Улыбающийся смайлик.
«Я сейчас обижусь».
Нахмуренная рожица. Отправка.
«Лена, а вышли свою фотографию».
«А не боишься?»
«Я очень смелый».
Лена нашла в папке самый удачный снимок и отправила.
«Держи. И не надо выискивать морщины».