В небе только девушки! И...я
Шрифт:
— Я, товарищу Стоману говорил все тоже самое, в несколько более жестком оформлении. Вторая пара плоскостей и центропланных накладок существует, но, товарищи Туполев и Стоман настаивают на том, что первые испытания машина пройдет с доработанным 'совместным' крылом. А затем состоятся испытания, — и тут он сказал то, чего так боялись кэбэшники, — Вашего крыла, товарищ Метлицкая. Основания для такого решения есть: машина с Вашим крылом еще не прошла продувку. А насчет винтов, это я не дал их поставить. Они не позволят взлетать машине с таким маленьким предкрылком.
На этой машине я взлетать не собирался, поэтому посмотрел, как она сделала круг и посадку. Александр Иванович попросил Стомана уведомить его об окончании летных испытаний. И машина улетела в Москве в НИИ ВВС. Мы проследили, что заявка на вторые испытания легла на стол Петрову. Но, на нее легла резолюция: после завершения комплекса испытаний вернуть в ЛИС завода для проведения заводских испытаний. В общем, детство у машины обещает быть сложным.
Из Москвы она вернулась быстро, но, с замечаниями по поводу сложности вывода из пикирования. Угол ей установили 40 градусов, максимальную перегрузку всего 6 'g'. Фактически это превращало ее в обычный бомбардировщик. Тем не менее, стояло: 'Рекомендовать к серийному производству на Омском заводе N 166. Рассмотреть возможность установки двигателей АШ-82Ф'. Александр Иванович, несмотря на вой Стомана и всего НКАП, послал их в другой ангар, где стоял '103В', снял все, включая и недоработанные двигатели, и установил все свое, мотивируя тем, что предварительно так договаривались, есть протокол, поэтому он, в личное время, помогал с переоборудованием. В середине августа машина была готова, и забрался в нее. Меня попытались выгнать и заменить ЛИСовцем, но три первых полета сделал сам. Недочеты — есть. Их даже больше, чем хотелось бы. Пе-3 мы довели лучше, но, если вспомнить первую 'птичку', то это небо и земля! Без бомб это был скоростной высотный истребитель, причем с весьма неплохой маневренностью. С двумя тоннами бомб — отличный скоростной бомбардировщик, превосходящий 'Мессер' и по скорости, и по высотности. 'Фоккер' с метанолом мог достать по высоте, требуется дорабатывать нагнетатели и регулировку смеси, но проигрывал в скорости, если машина шла без внешней подвески. А 'Ту-2М', которая 'рекомендована' была утюг утюгом. Что сильно не понравилось, на выводе чувствовалось, что корпус хлипковат. Требовалось усиление, и мы всерьез заговорили о титане. Как раз в это время промышленность выполнила наши заявки на титановую броню для 'Пе-3ВИР'. Требовался новый корпус с титановыми стрингерами. Записал все в журнал испытаний и отдал машину в ЛИС. Через три дня, ее отослали в Москву на испытания и продувки. Вернулась она оттуда быстро. С практически с теми же самыми ограничениями. Скорость возросла с 640 до 860 км/час на взлетном форсаже, но не более часа, в экономическом режиме: 750 км/ч, запрещено давать перегрузку более 5 'g'. Еще меньше, чем у 'Ту-2м'. Туполев абсолютно точно подсчитал, что ждать от чрезмерного скачка скорости, и рисковать практически серийной машиной не стал. Быстренько плюхнули на нее АШ-82Ф, и поставили на поток в Омске Ту-2, без всякого 'М', зато с трехтонной нагрузкой, установку ламинарного крыла на машины этой марки признали нерентабельным.
Тут наши взяли Харьков, и на фронте воцарилось затишье, и меня вызвали в Москву. Я получил разрешение лететь на '103ум', она уже никого не интересовала, но числилась за эскадрильей управления дивизии. Приземлился в Чкаловском, хотя давали разрешение на Центральный. Но, там глаз слишком много. Подошел к Петру Ивановичу Федорову, новому начальнику НИИ вместе с Русаковой. Русакова уже летала на '103–ей', она не могла упустить возможность познакомиться с новой машиной своей ученицы.
— Машина, конечно, рекордная, по всем данным, но для массового производства абсолютно не годится. — резюмировал Федоров.
— А такой задачи и не ставилось. Это не массовый, а штучный и довольно дорогой товар. И этот планер не годится для нее. Этих машин и не требуется слишком много, и сажать на них надо опытных и хорошо тактически обученных летчиков, товарищ генерал. — тут я схитрил, и решил разменять свою раскрученность и отсутствие локаторов на серийных 'Пе-3ВИР' и продолжил: — Ведь самолетами 'Пе-3ВИР' вооружены уже более 10 ОРАЭ, но такой эффективности, как моя 589–я ОРБАЭ никто не достиг. Так почему бы нам не использовать практически простаивающие мощности в Воронеже, и не завершить модернизацию опытной '103–ей'.
— Для чего? Если менять корпус — поползет вес, и ухудшатся характеристики. Бомбовая нагрузка упадет.
— Есть способ, вот проект. Нет только финансирования и не включены в план. — генерал начал читать записку к проекту.
— Кхе, ты что, ну дали тебе немного титана по твоей просьбе, но его вон, американцы просят им продать, а это — валюта!
— В таком случае Вы, товарищ генерал, валютная проститутка!
— Как-как ты меня назвала?
— Валютная проститутка! Вы что, верите, что эта дружба между нами и англосаксами надолго? Мы разгромим Германию, а они скажут, что это произошло только потому, что они нам помогали! А из этого титана, который они у нас хотят покупать, они наделают 'В-29', с помощью которых они надеются победить японцев. А с японцами у нас — мир. Нет у нас титана, самим нужен. Это стратегический товар, и продавать им его ни в коем случае нельзя! Они — враги, и похлеще Гитлера. Нам они только старье продают! Прицелы с вычислителями — зажали!
— Стоп, какие — такие прицелы?
— А Вы что, товарищ генерал, не в курсе, что на британских 'Кобрах — К' стояли вычислители?
— Нет, а где эти самолеты, и что такое вычислитель.
— Поставьте мою машину на козлы.
Через три часа упорного таскания самолетов разных типов перед носом моей 'неродившейся' новой 'птички', и последующего просмотра кадров фотокинопулеметов наших 'Пе-3ВИР', генерал понял, что союзники его провели. И еще как! Труд сделал из обезьяны человека! К вечеру обоснование для начала мелкосерийного выпуска машин было готово. И, тяжело вздохнув, и выгнав нас всех из комнаты, он поднял трубку ВЧ. Затем выскочил из кабинета с горящими от возбуждения глазами, приказал Русаковой переодеваться, критически осмотрел меня, и по готовности Нины Ивановны мы выехали в Москву. Уже в центре мне сказали, кто нас ждет. Сашка, которая стала гораздо лучше владеть телом, попыталась ухватить меня за ногу, а я, честно говоря, малость остолбенел, и потерял на некоторое время способность говорить. В наше время представить себе, что Президент запросто принимает какого-то Начальника НИИ в срочном порядке просто невозможно. Второй вопрос, который меня очень взволновал, это то, что на вид я — полная блондинка! '3'В'', 'Блонд, блауойгиг унд блёд' — как сказал Лиле, сбитый ею, ночью, недалеко от Воронежа, немецкий барон. В этом мы абсолютно с ней похожи! Барон это выдал, когда вместо 'сбившего его 'аса'', ему показали Лилю и меня. Он заявил, что русское командование над ним издевается, и что эти две '3 'В'' к самолету-то подходят только строго в определенной позе. В общем, долго ругался. Это еще в начале мая было, Лиля училась, и я посылал ее вперед, а сам ее прикрывал. Мы еще известность тогда не получили, только зарабатывали ее. Это сейчас за нас 'дубовые листья' к Железному Кресту обещают, за каждую. Но, делать нечего, стою у зеркала и привожу себя в порядок в нижней гардеробной Большого Кремлевского дворца. Я думал, что нас проведут в кабинет Сталина, но нас повели какими-то закоулками в кинозал. Перед этим Петр Иванович отдал несколько катушек с пленкой командиру НКВД. Нас посадили в полутемном зале, и оставили одних. Сидели мы довольно долго. Где-то через сорок минут в зал вошли Новиков, Василевский и Сталин. Мы встали, но нам рукой показали, что можно сесть. К стойке слева от экрана подошел Петр Иванович, зажег маленькую настольную лампу, а появившийся 'ниоткуда' командир НКВД поднял трубку на стойке и что-то тихо сказал. В остальном зале погас свет, появились кадры обычного воздушного боя: собачьей свалки, как их на западе называют. Федоров начал доклад:
— Товарищ Сталин, это съемки через камеру, установленную в кабине истребителя 'Як-7б', новейшего истребителя наших ВВС. Это учебный фильм, который мы сделали для обучения наших летчиков воздушному бою. Бой ведет Герой Советского Союза подполковник Горбко. К сожалению, который погиб через месяц после съемки. В фильм включены кадры его кинофотопулемета. Еще одна камера направлена на самого товарища Горбко. Поэтому мы можем видеть на некоторых кадрах, что он делает в момент атаки. Как видите, это последствия перегрузок, вот глаза совсем закрыты, здесь, вираж и он, наконец, видит противника в прицеле, стреляет, промах, противник маневрирует и уходит, опять маневры, уже другой противник в прицеле, стреляет, есть попадания, приходится прервать атаку, маневры, подходит почти вплотную, огонь, победа! Стоп! — командир, который помогал ему, позвонил в кинобудку, и с другого проектора начали показывать пленки, снятые в 589–й ОРБАЭ.
— Обращаю Ваше внимание, товарищ Сталин, что специального фильма у нас нет. Это — нарезка из данных фотокинопулеметов женской развед — бомбардировочной эскадрильи товарища Метлицкой. Ее самолет является личной модификацией обычного самолета Пе-3, это высотный истребитель — разведчик. Обратите внимание на дистанции стрельбы и положение их самолетов! Самолеты противника видны в кольце прицела. Огонь! Попадание! Взрыв! Еще, еще, и еще. Достаточно! Это сама Метлицкая, но может быть, у других получается хуже, и дело в опыте Метлицкой. Это восемь других летчиков, имеющий меньший счет, чем сама подполковник Метлицкая. Самолет в кольце, огонь, попадание, противник сбит. Всего эскадрильей сбито более двухсот немцев. Не считая подбитые и не засчитанные машины. Свет, пожалуйста. Абсолютно не желая уменьшать степени заслуг товарища Метлицкой, следует признать, что налицо полное превосходство прицелов используемых истребителями 'Пе-3ВИР' перед обычными. Вы согласны, товарищ Сталин?
— Согласен, но почему эти прицелы только на самолетах товарища Метлицкой? Почему они до сих пор не на вооружении всего нашего ВВС. Что скажете, товарищ Метлицкая? — обратился Сталин ко мне.
— Эти прицелы, и вычислители к ним, я обнаружила на свалке в НИИ ВВС на двух разбитых 'Аэрокобрах Р-39К', переданных британской стороной нам для испытаний в декабре 1941 года. С разрешения бывшего начальника НИИ ВВС генерал — майора Петрова, я готовила новую модификацию самолета Пе-2ВИР, высотного истребителя — разведчика. Заинтересовавшись подвижным кольцом прицела, кнопкам с цифрами на прицеле, и, пройдя по приводам, обнаружила неизвестное устройство. Забрала с собой в Воронеж. Разобралась с устройством, и установила на два самолета Пе-2ВИР и Пе-3ВИР. Прицелы — ночные, а мы работали в то время ночными истребителями ПВО и ночными разведчиками. Выяснила, куда была направлена партия первых кобр, оказалось, что в Баку. Организовала командировку туда инженера эскадрильи. Выяснилось, что серийные самолеты поставляемые фирмой 'Белл' приходят с аналогичными прицелами, но без вычислителей. Он не поставляется. На свалке в Баку собрали еще 17 прицелов с вычислителями. Пять еще нам прислали из Баку, когда списывали оставшиеся британские кобры. Два прицела и вычислителя сейчас находятся в Уфе и в Свердловске, в Уфе доктор физико — математических наук Лаврентьев готовит аналогичное устройство, но, всеракурсное. Этот прицел — одноракурсный, и позволяет стрелять только вдогон 3/4. Он предназначен для самолетов, сопровождающих бомбардировщики. С других положений он не работает, почти.
— Что значит: почти.
— Есть способ, разработанный мной, позволяющий стрелять с предустановленной дистанции с ракурса 1/4. То есть навстречу цели. На нескольких кадрах это видно.
— Товарищ Федоров! Необходимо срочно заказать эти устройства в Америке. — тут Сталин увидел мою ехидно улыбающуюся мордашку. Выглядит это довольно мерзко. Я таким образом отгонял уж слишком назойливых ухажеров.
— Вы что-то хотите добавить, товарищ Метлицкая.
— Американцы не хотели и не хотят передавать эти технологии в СССР. У них есть отличный гиростабилизированный бомбардировочный прицел. Они его даже британцам не передают. Есть отличный торпедный автомат стрельбы, позволяющий попадать с больших дистанций и не решать вручную торпедный треугольник, но если попросить их продать их лодки, или В-17, то они придут сюда без этих приборов, товарищ Сталин. Это самый большой секрет Америки: механический аналоговый компьютер, вычислитель. Прицелы попали к нам случайно, и после каждого визита американской делегации в Баку в 129–м учебном полку обязательно что-нибудь случалось. Часть вычислителей была повреждена, но основной способ был гораздо проще, товарищ Сталин. Их просто меняли между машинами. Эти приборы выпускаются парой, и под номерами, и только парные приборы работают правильно. Инструкций к ним не присылалось. Специально этим интересовалась. Поэтому не стоит демонстрировать наш интерес к нему. Судя по письмам из Уфы, скоро у нас будет свой вычислитель. Особенно, если немного помочь товарищам. И еще, на 339–м заводе заканчивают работы по подключению данного прибора к радиолокатору. В концу месяца радиолокационный дальномер к этому прицелу у нас будет, товарищ Сталин.