В некотором роде волшебник

Неверова Нита

– Не понял.

– Ты должен спасти людей! Мы не можем бросить Город!

Наместник скептически скривился:

– Я объявил всеобщую эвакуацию. Разослал гонцов по деревням. Что тебе ещё надо?

– Но они ведь не уходят!
– воскликнула Вероника.
– Они даже не слушают...Они...

– Вот именно, - терпеливо завел наместник.
– Всем пофигу. Никто не чувствует наступающий каюк. Прямо как в начале войны...

Вероника содрогнулась. Потом решительно заявила:

– Уходите

без меня! Я не брошу людей!

С этими словами она метнулась к выходу, но Септимус опередил её и захлопнул дверь прямо перед носом Вероники.

– Решила повыделываться?
– злобно процедил наместник.
– Не вздумай! Мы не можем взять каждого за ручку и вывести к светлому будущему! Когда до тебя наконец дойдет? Они не хотят идти! Они даже не знают про барьер. Они вообще никогда его не замечали! Их все устраивает! Они счастливы! Выведи их наружу - и они будут ныть, что ты испоганил их прекрасную жизнь, развалил Город, уничтожил устои. Такое бывало, и не раз, и безо всякой магии. Мы честно предупредили их. Они не послушали. Они не поверили. Что ж, пусть тонут. Но без нас.

Вероника лишь мотала головой, словно отгоняя от себя эти жестокие слова.

– Я не могу так, Септимус, - жалобно простонала она.
– Пойми!

– Понимаю, - кивнул наместник.
– Но так не могу я.

Он коротко рубанул ребром ладони по вероникиной шее и подхватил лишившуюся чувств девушку:

– Пускай я не могу вытащить за химок всех и каждого, - Септимус заботливо уложил Веронику на кровать, - но с одной-то дурёхой справлюсь.

***

Септимус метался по комнате. На кровати лежала без сознания связанная Вероника. У стены стояло чаровское зерцало. Скрипя мозгами, Септимус соображал, как в одиночку утащить обоих. Мыслительный процесс бесцеремонно прервала диванная подушка, врезавшаяся наместнику прямо в голову.

– Ты чего наделал, изувер?
– раздался крик Мирры.

– Я её всего лишь вырубил!

– Всего лишь?!

– Она наотрез отказалась уходить из Города, пока мы не спасем всех до последнего таракана!

– Ладно, согласна. А почему до сих пор копаешься?

– Зеркало!

– А?

– Я не могу одновременно нести и Веронику, и зеркало.

– Нахрен тебе зеркало?
– удивилась Мирра.

– Дура! Это же твое зеркало! Если я его потеряю, то больше никогда тебя не увижу! Сама говорила!

– Пфф! И ты купился? Спятить можно! Это была шутка! Мне просто хотелось тебе подгадить. Забавно было смотреть, как ты прёшь эту махину. Плюнь на него и пошли уже.

– Но как же...А что с ним будет, когда Город схлопнется?

– Ну...Не знаю. Наверное, вернется в пещеру. Оно всегда туда возвращается.

– Убиться опахалом! Так пещера тоже схлопнется - она ведь внутри барьера!

– Расслабься! За тысячи лет это зеркало разбивали, крошили в пыль, бросали в жерло вулкана, топили в реке. А ему хоть бы хны!

– А такое с ним уже бывало?
– уточнил Септимус, показывая на предапокалиптический пейзаж за окном.

– Э...Нет.

– Значит, ты ни в чем не можешь быть уверена! Не отвлекай меня. Лучше придумай, как его упаковать.

Мирра украдкой бросила на Септимуса растроганный взгляд. Потом взяла пуфик и что есть силы саданула им по зеркалу. Чаровское зерцало раскололось на несколько крупных кусков.

– Ты что?!
– завопил Септимус.

– Спокойно! Зато теперь его удобно нести.

Она сложила несколько кусков в стопку, завернула в приготовленную Септимусом бумагу и перевязала бечевкой:

– Половину тебе, половину мне. Теперь мы можем идти?

На кровати очнулась Вероника. Под её громкие человеколюбивые протесты Септимус взвалил девушку на плечо, подхватил свои вещи и бегом бросился к выходу. Мирре досталось тащить вероникин рюкзак и часть разбитого зеркала. Пыхтя под тяжестью поклажи, она поспешила за Септимусом.

Пространство мерцало и вибрировало. Небо серебрилось десятками порталов.

– Может, поедем верхом. Так, вроде, быстрее будет, - у Мирры еще хватало сил иронизировать.

– Быстрее, - подтвердил наместник.
– Но ни одно домашнее животное в здравом уме не войдет в Волшебный лес. Вероника, уймись, иначе вырублю на фиг!!!!

– Нельзя же...- всхлипывала Вероника.
– Нельзя же так...

***

Ганс ждал их в условленном месте. На всякий случай он расположился ближе к деревьям. К счастью, птица кхе-кхе пока не появлялась.

Здесь же, под сенью листвы, на покрывале, которое заботливо постелил Ганс, лежала Джульетта с перевязанными запястьями. Лицо её выражало скуку и легкую усталость. Царившей вокруг атмосферой можно было валить деревья и вытачивать из них поделки.

– Они скоро придут, - сказал Ганс, который больше не мог выносить тишину.

Джульетта примеряла роль трупа: не двигалась и не издавала ни звука.

– Они...странные, - медленно продолжил Ганс.
– Но...хорошие...

Джульетта приподнялась, подползла поближе к дереву и оперлась спиной о ствол.

– Тот мужчина, который приходил за тобой, - заговорила она (Ганс украдкой с облегчением вздохнул), - он похож на наместника.

– Он и есть наместник!
– с преувеличенной жизнерадостностью откликнулся Ганс.
– Понимаешь, я тогда тебе не все рассказал. Не хотел волновать! Я все-таки ходил к дереву бур-бур!