В одно прекрасное детство
Шрифт:
— Успокойся, — улыбнулся папа. — Это же просто пони. По-ни — так называются эти милые маленькие лошадки.
Пони, на которого натолкнулась моя мама, был ростом с большую собаку.
Но и этого пони мы не успели разглядеть хорошенько, потому что за нашей спиной кто-то тихонько покашлял, чтобы привлечь внимание, и сказал:
— Здравствуйте, товарищи…
Мы, конечно, тут же обернулись.
Перед нами стоял высокий, тощий мужчина с грустным, белым лицом. Одет он был в чёрный фрак и носил
— Я фокусник, — вздохнул мужчина и, чтобы мы ему поверили, тут же показал нам фокус.
Он накрыл совершенно пустую руку совершенно пустым платком, прикоснулся к этому платку палочкой, которая, по всей вероятности, тоже называлась волшебной, а когда после этого сдёрнул платок, то в его до этого пустой руке непонятным образом оказалась большая электрическая лампочка.
— Вот! — обрадованно воскликнул он, накрыл лампочку газетой и ударил по ней блестящим молотком.
Раздался звон разбитого стекла, фокусник снял газету, под ней было пусто — ни лампочки, ни даже осколков стекла.
Фокусник загадочно улыбался: покамест всё получалось хорошо…
Но вот он снова накрыл совершенно пустую руку совершенно пустым платком, снова прикоснулся к этому платку своей волшебной палочкой и сдёрнул платок.
Чтобы лучше видеть, я даже приподнялся на цыпочки.
Но фокус не удался, пустая рука по-прежнему оставалась пустой.
Фокусник очень огорчился.
— Ну что ты будешь делать! — воскликнул он с досадой. — Прямо кошмар какой-то!.. — И он почти заплакал: — Ну куда она делась, просто ума не приложу!
Он снял свой цилиндр и поскрёб в затылке. В эту самую секунду мы увидели исчезнувшую лампочку — она торчала прямо из головы фокусника, как цветок на клумбе. Мало того, она вдруг ярко вспыхнула, но сам фокусник её, видимо, даже не заметил, печально вздохнул, надел свой цилиндр и пожаловался:
— Я фокусник, но со мной случилось страшное несчастье: я прекрасно помню, как начинаются все мои фокусы, но совершенно забыл, как они заканчиваются. Вот, например, куда девалась эта несчастная лампочка?
Я уже хотел было сказать, чтоб он не огорчался, что она у него на голове под цилиндром, но не успел, потому что фокусник вдруг предложил:
— А хотите, я вам покажу ещё один фокус? — Он таинственно поднял правую бровь, а левую таинственно опустил и добавил: — Но для этого фокуса мне нужен один живой человек.
Моя мама была смелой женщиной и любила разные приключения. Она тут же сделала шаг вперёд и поправила шляпку:
— Пожалуйста. Я гожусь?
— О! — восторженно воскликнул тощий фокусник. — Вы прекрасны! Вы прекрасны, но для этого фокуса несколько… продолговаты.
Мама скромно опустила глаза и вздохнула:
— Очень жаль.
На самом деле мама была довольна,
Тогда вперёд выступил папа.
— А я? — спросил он. — Вам нужен живой человек, я к вашим услугам! По-моему, я живой. Пожалуйста! — И он пошевелил плечами, чтобы все видели, какой он сильный.
— О! — снова воскликнул фокусник. — Вы тоже прекрасны, но вы несколько тяжеловаты.
Тут фокусник посмотрел на меня и радостно закричал:
— А вот то, что нам как раз нужно! — И, подхватив меня под мышки, закричал ещё радостней: — Да! Это именно то самое!
Через секунду он поставил меня на высокую подставочку, а ещё через секунду накрыл лёгким колпаком из папиросной бумаги.
— Внимание! — закричал он, сверкая глазами. — Начинаю! — И фокусник зажёг большой факел.
В последний момент мама и папа увидели на бумажном колпаке мою тень, она шевелилась.
Ещё ничего страшного не произошло, но мама на всякий случай испугалась и воскликнула:
— Осторожней, это же ребёнок!
Папа — тоже на всякий случай — закрыл маме глаза ладошкой, чтобы она меньше волновалась, и — тоже на всякий случай — предупредил фокусника:
— Ребёнок это!
Но фокусника уже невозможно было остановить.
— Пожалуйста, не волнуйтесь! — крикнул он. — Это абсолютные пустяки!
Фокусник поднёс пылающий факел к губам и дунул изо всех сил. В следующее мгновение огненная струя из его рта ударила прямо в бумажный колпак, под которым стоял я, колпак моментально вспыхнул и… сгорел, тут же сгорел.
На высокой подставочке, где только что находился я, теперь никого не было.
Папа даже не успел понять, что произошло, но фокус ему так понравился, что он громко захлопал в ладоши и закричал:
— Браво!
А маме как раз этот фокус не понравился, она бросилась к подставочке, где три секунды назад стоял я, а теперь догорала папиросная бумага.
— Где мой ребёнок? — прошептала мама. — Мой сыночек…
Тут и папа перестал хлопать, он тоже, видимо, вспомнил, что у него три секунды назад на этом месте был сын, который теперь исчез неизвестно куда.
— Да, — строго спросил папа у фокусника, — действительно любопытно: где наш ребёнок?
— Минуточку! — взмолился фокусник, которому мои папа и мама сейчас мешали соображать. — Минуточку тишины! — И он оглушительно выстрелил в воздух из своего, наверное, тоже волшебного пистолета.
Наступила полная тишина, и фокусник стал думать. Он, бедный, прекрасно помнил, как начинается этот его фокус, но совершенно забыл, как он заканчивается.
Глава двенадцатая.