В ожидании рассвета
Шрифт:
Фарлайт часто теперь записывал такие тьмохульные мысли — а потом рвал бумагу на клочки. Нинур думала, что фраок занялся сочинением стихов, а тот надеялся, что его ересь возмутит первозданную стихию. Возмутит так сильно, что она явится привлечь его к ответу: тут-то Фарлайт сможет, наконец, спросить, почему Тьма оставила его.
Под низкой кроватью вдруг что-то зашуршало, застонало. Нинур от неожиданности аж взмыла в воздух, царапнув крыльями по потолку.
— Что там?!
— Твой подарок, — спокойно ответил Фарлайт.
Бесовица
— Он споёт мне? — предположила Нинур. — Люблю песни!
— Нет, — отозвался Фарлайт, — это еда.
— Что ты имеешь в виду?
— Этот гурши — бывший надсмотрщик из вивария Каинаха. Он — один из тех, кто мучил тебя.
— Я его не помню.
— Там было много демонов-охранников… Даже если конкретно с этим ты незнакома, ты всё равно можешь выместить на нём всю свою злобу.
Нинур посмотрела на Фарлайта, и произнесла то слово, которое он меньше всего ожидал услышать, и к которому он меньше всего был готов:
— Зачем?
Фраок смешался. Он так долго готовил этот сюрприз, выискивал бывших работников вивария, разбежавшихся после исчезновения хозяина. А теперь слышит: «Зачем?»
— Потому что теперь он — жертва, а ты — надсмотрщик, — ответил Фарлайт, но уже не так уверенно, как презентовал свой подарок.
— Во мне нет никакой «злобы», которую надо вымещать. Особенно к этому дуралею.
— Просто выпей его кровь, и поймёшь.
— Что пойму?
— Истинную материю мира! Это время. Прошлое, будущее, всё становится единым, и ты только протягиваешь руку к нужной нити, и видишь чью-то судьбу… Я видел такие тайны!
— Мне не интересно прошлое или будущее. Мне интересно «сейчас», — заупрямилась Нинур. — На кой мне видения про чьи-то тайны? Я, служа горничной, узнала столько ваших секретов, что ты не представляешь. И то из них полезно вот столечко, — бесовица показала пальцами что-то очень маленькое, — ими хотя бы можно шантажировать.
— Если ты будешь регулярно пить кровь, твой ранг вырастет.
— В Срединной земле нет рангов.
— Ты обретёшь великую мощь…
— И что мне с ней делать? Что ты делаешь со своей? — её взгляд опять упал на осколки в стене.
— Как хочешь, — буркнул демон. — Тогда я выброшу его в окно. Притронешься ты к нему или нет, но он умрёт.
— Ты судишь его за чужой грех, точно так же, как меня осудили за долги моих родителей, — нахмурилась Нинур. Она подползла к краю кровати и притронулась к складчатой шее гурши. — Ты оцепенил его?
— Ага.
Нинур фыркнула.
— Отнеси вниз и дай ему уйти.
— Ты что, мне приказываешь? — разозлился Фарлайт.
— Нет, просто я знаю, как лучше. Потом объясню, — голос Нинур тут же сделался мягким, бархатным, почти мурлыкающим, и фраок подчинился. О, бесовица действовала на него самым волшебным образом, причём без всякой магии. Когда Фарлайт вернулся, она сказала: — Если уж ты вознамерился сделать мне подарок, сделай так, чтобы у меня были нормальные ноги. Я много думала, как это можно устроить. Нужен либо сморт высокого ранга, либо превращальный шкаф нашего судьи.
Фарлайт не стал долго размышлять.
— Сморты не смогут. Сейчас принят закон, запрещающий шисменять живую плоть. Ну… превращать одно в другое. Руки в крылья. Гладкий лоб в рогатый лоб. Неправильные ноги в правильные.
— Неужто мы не найдём такого сморта, которому плевать на законы?
— Это же не банальный запрет. Это закон всего мира, как то, что мы можем падать только вниз. Шкаф бэла — единственный шисменяльный прибор, созданный до закона, потому он и работает. Другие тоже были, но их сломали. Только этот шкаф и остался.
— Что ж, мы всегда можем слетать в то время, когда закон ещё работал. Если, конечно, со шкафом не получится, — сказала бесовица так уверенно, что Фарлайт не смог ей возразить. Нинур, в отличие от него, никогда не сомневалась.
Они крепко обнялись.
— Я слыхала, тебя готовят для того, чтобы ты управлял каким-то округом на границе, — сказала Нинур вкрадчиво. — Когда поедешь, возьмёшь меня с собой?
— Теперь, когда нас осталось только трое… не знаю, отправят ли меня куда-нибудь вообще.
— Я согласен, — выпалил с ходу Ламаш, приземлившийся на подоконник.
— Прекрасно, — отозвался Фарлайт, не отрываясь от объятий.
— С одним условием… Кстати, эта бесья девка не должна сейчас чистить горшки?
— Не должна. Так что за условие?
— Ты делаешь всё один.
Фарлайт отстранился от Нинур и уставился на гостя.
— Я не ослышался? Ты хочешь, чтобы я рискнул своей головой и сделал всю работу — чтобы ты смог почивать на лаврах?
— Я тоже сделаю кое-какую работу.
— Да?
— Я промолчу, если меня о чём-то спросят, и оставлю меч в ножнах, если… — он покосился на Нинур, навострившую уши. — Ну, ты понимаешь, о чём я.
— Вот уж работа! Такая тяжёлая, что давай, лучше я сам возьму на себя эту часть, — усмехнулся Фарлайт.
— Я всё сказал, — отрезал Ламаш, и уж было повернулся, чтобы взлететь в небо Суваршахту, но путь ему преградил Асаг.
— Бэл требует вас обоих к себе. И он не в духе.
Фраоки встревоженно переглянулись, а бес полетел дальше по своим делам.