В ожидании счастливой встречи

Кокоулин Леонид Леонтьевич

Задыхаясь от удушливого морозного воздуха, они подошли к взрывникам. Помогли разгрузить взрывчатку.

— Валерий, инструктором будешь. Покажешь, как пользоваться… — Иван Иванович передал сверток.

Парни заржали.

Убрали станки, зарядили скважины, завыла сирена — все спрятались в укрытие. Прошлась по небу ракета и рассыпалась искрами, похожими на красную гвоздику. А затем грохнул взрыв. Брызнул лед, и земля зашторила горизонт. Дым рассеялся — перед взрывниками выросла груда черно-белого грунта.

По реке

свободно носился ледяной ветер, поднимал серую тучу снега, источенную морозом, завертывал, окутывал все, что ему встречалось на пути: и станки буровые, и насосную будку на реке, черные, стволы лиственниц и в небо уходящие сопки. После взрыва ледяной панцирь реки, отпугивающий своей несокрушимостью, проломился, и обнажился каменный позвоночник реки. От взрыва конусом легла на лед ледяная крошка и пыль. Выброс получился глубокий.

— Качать Валерку! — закричали бурильщики.

В воздухе замелькали посиневшие Валеркины щиколотки. Маленькая радость, но радость на всех. Забыты неудачи, обмороженные руки и носы.

Отшлифованные холодным ветром с песком мачты буровых станков стальными иглами маячили в снежной безрадостной круговерти. Со стороны дико выглядели парни на этом, казалось бы, богом заброшенном, продутом всеми ветрами клочке земли. Подбежал и Семка, на ходу сбрасывая рукавицы, подхватывает Валерия.

— Качать! Валерку…

— Будет вам, черти, убьете.

Валерку бережно поставили на землю. Иван Иванович нахлобучил ему на голову шапку, стараясь прикрыть Валеркины красные уши.

— Ладно, Иван Иванович, как маленькому, — смутился Валерий. — Давайте экскаватор по-быстрому. Выгребать грунт надо, а то схватится — колотун-то какой…

— Без тебя не знаю, тоже мне учитель нашелся, — шутливо отозвался Иван Иванович.

Пока загоняли экскаватор, грунт начал куржаветь, смерзаться, словно на него кверху мехом шубу набросили. Экскаватор разбросал валунник, подошел вплотную к «взрыву» и с ходу зарезался в забой. Грунт с хрустом пошел в ковш. Экскаватор черпал его и все глубже уходил в русло реки, но в какой-то момент из-под земли ударили фонтанчики. Ковш сразу начал обрастать льдом. И как ни бросали его экскаваторщики на бровку, как ни тузили кувалдами в четыре руки, ковш оброс льдом. За ломик хватался и Иван Иванович.

Валерий расчищал к забою подъезд, убирал лежащие на дороге камни и сносил их на обочину. Но, глянув на Ивана Ивановича, не выдержал, подскочил к нему.

— Не за свое дело берешься, зумпф надо, приямок делать, насосную ставить, а ты…

Иван Иванович в сердцах отбросил ломик.

— Ты не знаешь, куда упорол этот рыжий Семка? Схлопочет он у меня. — Тут Иван Иванович увидел, как по косогору божьей коровкой ползет бульдозер с насосной и трубой на буксире, — осекся. Сунул Валерию под ребро кулак.

— Видел! С мозгой мальчишка, этот Семка. Вот что значит — болеет человек за мост. — И он побежал навстречу бульдозеру.

Подтянули

насосную. Семка бульдозером спланировал площадку, подрезал ножом бурт и вписал на пятачке насосную. «Молодец братуха, — похвалил про себя Семку Валерий. — Чисто работает!»

Валерий обежал волочившуюся за бульдозером трубу, вскочил сзади на прицепную дугу и постучал в стекло. Семка остановил бульдозер, высунул в дверку голову, шмыгнул носом.

— Я трубу по дороге прихватил. Пригодится?

— Надо спрашивать у начальства, когда отлучаешься. Искали тебя. Труба ему далась. Расчисти-ка подъезды к забою, а то как в плохом колхозе: ни подъехать, ни подойти. Бульдозер держим…

Семка только похлюпал носом и поехал чистить подъезды. А Валерий пошел к экскаватору, что стоял в забое. И конечно же опять тут был Иван Иванович. И как только он успевал всюду?! Иван Иванович о чем-то спорил с экскаваторщиками, увидев Валерия, сразу перекинулся на него.

— Гастролируешь! Почему не займешься насосной?..

— Сварку надо, бензорез…

— Ну так что, — не дал Иван Иванович договорить Котову. — Кого ждешь? Подадут на блюдечке… И вы, мужики, не стойте, — прикрикнул он на экскаваторщиков и затрусил к насосной, но с половины дороги повернул к берегу. Со стороны посмотреть, так мечется человек — очевидно, не у дел — от одного к другому. Но это для постороннего. Свои знают: появился Иван Иванович — значит, закипит дело, не будет простоя. У этого человека были способности охватывать одним взглядом всех и все и тут же увидеть, понять и найти выход, если нет инструмента или неполадки. Шутя, за глаза, его звали «скорой помощью». Ведь и у экскаваторщиков он оказался не для прогулки. Не добежал до берега — обернулся и крикнул:

— Валерий, займись насосной. Не стой!

— Что, у него на спине глаза, вот шило, — буркнул Валерий. Он взял с экскаватора гаечные и разводной ключи и пошел на насосную. Пока снимал крышки, проверял крыльчатку, подшипники, за стеной насосной послышалось урчание тягача, а потом и голос Ивана Ивановича. Валерий выглянул в двери: так и есть — Иван Иванович, на санях — сварочный аппарат, бочки с соляркой, трубы, обрезки досок, бензорез; парни снимают все это с саней.

— Шланги, осторожнее, не поломайте, — суетится Иван Иванович. Он хватает бензорез и несет в насосную.

— Получай, Валерий, ты мне головой за него отвечаешь, понял?

— Понял, — подтверждает Валерий. Поставил бензорез, оглянулся, а Иван Иванович к экскаватору бежит. Валерий помог разгрузить сани, отпустил тягач. Парни уже распалили костер, поближе к костру укладывают на доски негнущиеся шланги.

— Лучше маленький Ташкент, чем большая Колыма, — подбрасывают в костер солярки.

Подрулил Семка, вылез из кабины, несет, как ребенка на руках, рулон толя, передает Валерию.

— Это тебе лично велели доставить на шаблоны.