В ожидании счастливой встречи
Шрифт:
Валерий на всю жизнь запомнил тот случай и правило: один командует краном. Никому не дозволяется махать руками, сбивать крановщика.
Крайнов сейчас наблюдал за Котовым, но и пальцем не пошевелил, порядок есть порядок. Людей рядом нет — не ровен час, оборвется кольцо «паука» на таком морозе. Егор тоже следит вполглаза за Котовым, но у него правило: доверил звеньевому или монтажнику — не мешай, не встревай во время работы. Встрял сам — снял с другого ответственность. Во время перекура он разберет работу Валерия, отметит плюсы и промахи. Валерий рукавицы сбросил, замер, только правая
— Как говорится, с началом вас всех, — поздравил парней Егор Акимович. — Теперь, пока мы фиксируем балку, ты, Валерий, вези фермы. Восхищаться летом будем на мосту…
Валерий со своим звеном съездил за фермой, погрузил, привез ее на плотину.
— Время бы и пошабашить, — поглядел на часы Петро. — Столовую закроют, а, Валер? Чайком бы погреть душу.
— Душа — она холода не боится, вот ноги зашлись, — уточнил Георгий. — Тут уж не до жиру — быть бы живу…
— Ух ты, время-то бежит, — спохватился Валерий. — Свистать всех наверх!
— А кого свистать? Четверо нас. Володя в отпуске, — подсчитал Петро, — остальные поели, да вон еще с тягачей ребята.
— Ставь на прикол — и вперед. Вот только Егора предупрежу.
Жильцов пошел в обогревалку, а Валерий побежал к «летучке».
В столовую уже не впускали. Валерий подергал за ручку дверь — не подалась. Он с крыльца заглянул в окно. За столами сидел народ. Надо подождать, когда выходить будут. Дверь открылась, и Валерий тут же сунул ногу в притвор.
— Пусти, мы тоже люди. Только с работы.
— А мы не люди, с пяти утра на ногах, — женский голос взвился до визга.
— Тетя Мотя? Вы?
— Вот паразиты, хоть погибни на корню, сознания у людей нет. Лезьте уж. — Тетя Мотя приоткрыла побольше дверь и тут же запричитала: — Дверь с петель рвут, не могут наесться. Распустили брюхи.
Валерий как на коньках подкатился по крашеному полу к раздаче.
— На всех давай, Валер. И суп, и борщ, по два вторых, чтобы дома не журились, — наказывал Петро.
После щей и котлет тяжело выходить на мороз, лучше уж все поставить, а потом в столовую.
Приехали на плотину. Парни монтажные пояса на себя — и на ферму карабкаются по подносам ловко, но быстроты нет.
— Маленько переел, — сознается Георгий, стыкуя консоль фермы. — Пояс в талии жмет.
На монтаже конструкций не принято разговаривать, лови каждое движение бригадира, угадывай его намерение. Иначе нельзя. Крайнов и тот сейчас прислушивается к
Выставили на клети ферму сразу преобразилось все окрест. Словно реку подменили, сузили. Одну ферму выставили, как на одну пуговицу берег к берегу пристегнули.
— Ничего себе пояс на талии Колымы, — удивился Валера.
— А ты знаешь, Валера, у француженок талии? Во, — растопырил Георгий большие пальцы в рукавицах. — Как у осы.
— А ты откуда знаешь? — засмеялся Егор.
— Знаю. Пошли в бендежку — расскажу.
— Вы идите, ребята, погрейтесь, а я тут еще поворожу, — вынимая из кармана щуп, сказал Егор Акимович. — Вот русская женщина — это женщина, что там француженка…
— Пошли, мужики, Егор и так про все знает, — поторопил Георгий.
Валерий было тоже направился в обогревалку, но, посмотрев на Егора, вернулся. Как-то подозрительно он стык «обнюхивает».
— Валерий, попроси третью бригаду Скворцова, с инструментом пусть придут, — сказал Егор Акимович, видя, что Валерий топчется рядом.
Скворцов пришел со своей бригадой, и сразу начали стыковку консолей нижнего пояса. Соединили балки, наложили пластины и тут обнаружили, что отверстия не совпадают. Не идут болты. «Без паники», — успокоил себя Жильцов и снова простучал, прослушал, проверил каждую деталь, каждую марку.
— Завод тут ни при чем, — объявил Егор и отпустил Скворцова. — А ты, Валерий, проверь щупом зазоры, у тебя глаз поострее.
Валерий тщательно проверял стыки, отверстия, даже замерил болты.
— Просадка клетей, — заявил он бригадиру. Действительно подвели клети: дают просадку, деформируются — дерево все-таки. Егор стоял около клети и, казалось, окончательно потерял всякую чувствительность к холоду и ко всему окружающему. Он отрешенно смотрел на это сооружение и, казалось, не видел его. Валерий пометался, посуетился и тоже притих, он не знал, как и чей помочь. И неуместным показался ему смех парней из обогревалки, особенно выделялся голос Георгия-сварщика.
Сутулясь и размахивая в такт шагам кулаками, Жильцов направился в прорабскую. Валерий боком — так вертолет на ветер находит на посадку — зашел в обогревалку. Парни затихли и выжидающе посмотрели на него. Белый морозный туман улегся у его ног и растворился, а Валерий все еще стоял у порога.
— «Короткие привалы, а впереди атака — вперед, друзья мои, на мост», — продекламировал Петро, надевая рукавицы.
— Погоди, парни, — остановил Валерий. — Отверстия консолей не совпадают…
— Ни хрена себе, — вырвалось у Петро. — А мы расселись — баланду травим, домкраты для чего? Пошли, мужики. Берем ломы, кувалды.
Георгий подкинул килограммов на двенадцать молот.
— Кто мы? Кузнецы своего счастья, а все остальные профессии смежные…
С присущей звену настойчивостью принялись парни за домкраты — спины трещат.
Подошел Егор, постоял, посмотрел на самодеятельность Котова. Клеть как резиновая: в одном месте поднимают, в другом — просадку дает. Сколько парни ни старались, а отверстия не совмещались, болты не шли. Валерий хватается и за кувалду. Но Егор только укоризненно посмотрит. В инструкции прямо записано; при монтаже никакого «насилия».