В ожидании счастливой встречи
Шрифт:
Егор Жильцов
Сборку и выверку пролета нижней части моста доверили Егору Акимовичу Жильцову. Через Колыму поперек реки уже выстелилась насыпь, достала русловую опору. Иван Иванович распорядился полотно сверху подсыпать мелким грунтом, укатать его, отутюжить бульдозерами. Плотина получилась по гребню удобная, достаточно широкая, гладкая, как спина морского котика. Хотелось даже ее погладить.
Жильцов походил, походил по насыпи с рулеткой в руках. На морозе рулетка, когда он ее крутил, хрустела, словно жевала сухари, но стоило ее смазать, как что-то в ней заклинило, и лента уже не вытягивалась.
— Понятно.
Георгий нашел полдюймовую трубу, разметил, нарезал куски, сварил. И «шагало», как прозвали этот циркуль парни, получилось наподобие циркуля — буквой «А». Егор взял заготовленные заранее деревянные колышки, «шагало» и вернулся на плотину. Каждый раз после очередной придумки Егор себе удивлялся и все старался докопаться, как это ему пришло в голову. Да и не только себе — Валерию. Все видели лиственницу, а приспособить ее как блок только Котову пришло в голову, Значит, голова, мозг сам хочет изобретать, он любит головоломки. Люди только отключают его возможности. Запомнились ему слова приезжего лектора, что человек еще не знает зачастую своих возможностей и за всю жизнь так может и не проснуться его дарование. Надо с себя похлеще спрашивать, думать, чтобы голова горела. Поговорить бы с Валерием — как он идеи рожает?
Валерий пригнал трейлер с брусом. Жильцов помахал ему рукой: сейчас проверим.
— Видишь колышки?
— Вижу. Кукурузу высаживать собрался, — заключил Валерий.
Егор громко отсморкался обмороженным носом.
— Ну, Валерий, грузи конструкции, начнем с божьей помощью выставлять мост на постоянное местожительство.
— Поломаю твою городьбу из колышек.
— Это тебе дорожная разметка, нарушишь — права положишь, — серьезно предупредил Жильцов и взялся за свой циркуль.
— Ну, на кой он? — Валерий пнул колышек.
— А подумать? — Жильцов отложил шагомер, вынул из-за голенища молоток и вогнал колышек в плотину под самую маковку. — Ну так как, Валерий, если подумать? — поднялся с колена Егор Акимович. — А, Валерий?
— Он нагородил, а я ломай котелок, — коснулся Валерий рукавицей шапки.
— Ну а все-таки? — Егор Акимович придержал Валерия за плечо. Ему очень хотелось, чтобы Валерий подумал.
— Ты мне, Егор, ребусы не загадывай, давай ось моста, и…
— Маловато выдержки, прямо скажем, — не то удивился, не то пожалел бригадир. — Ну, если, скажем, поставишь трейлер с конструкцией на глаз и ошибешься: не дотянуться стрелой до оси. Значит, снова грузи, вези…
— Стоп! — рассматривая по колышкам разметку на плотине, остановил Валерий. — Понял: заезд, разворот, установка трейлера, крана. Ушлый же ты, Егор, — засмеялся Валерий.
— Разметку не сотри, пока монтируем, — уже на ходу предупредил Жильцов.
«Век живи, век учись, — вспомнил Валерий слова Ивана Ивановича, — а дураком помрешь».
Такелажники уже вовсю пластались на насыпи: резали брусья, выкладывали клети.
— Поджимают мужики, — не то обрадовался, не то испугался Валерий и побежал на площадку к своему звену. Петро выставил уже кран, парни стропили к подъему конструкцию.
— А где трейлер? — спросил Петро. — Кран держим.
— Ну, чего кричишь? Как стропишь, Петро?! — подергал Валерий за строп.
— Это я так, для понта, стропы набросил, чтобы кран не забрали, — вполголоса пояснил Петро.
— Ну
— Хотел как лучше…
Валерий терпеть не мог показухи, не любил он и когда человек не работал, а ловчил. В таких случаях с Котовым спорить было бесполезно.
— А почему «закуски» не подложил? Досок не стало? Пережмем — испортим трос. Брось, Петро, бабкину привычку у деда в штанах искать отмычку.
Петро сбегал в будку за пилой, принес доски, и с Георгием напилили «закусок» — подкладок. Тем временем Валерий подогнал трейлер. Конструкцию грузили при тройной сигнализации: морозный туман настолько загустел, что в десяти метрах нельзя было разглядеть человека, поэтому Валерий подавал команду сигнальщику, тот второму сигнальщику, а второй — уже крановщику.
Первый поезд конструкций на плотину Валерий притащил тягачами тогда, когда клети уже были выставлены. Крайнов с Жильцовым нивелировали основание под монтаж. Валерий подумал: как Пат и Паташон — Крайнов с нивелиром, Жильцов с рейкой. И что они в этой мути видят? Котов, не сбив ни одного колышка, поставил трейлер. Тут же саданула мысль: а как сдадут эти клети, дадут просадку? Конструкция-то, дай бог здоровья, тяжеленная. Но, бросив взгляд на домкраты-бутылки, тонн в сто грузоподъемностью каждая, успокоился.
— Ну что, Егор Акимович, — подбежал он к Жильцову, — выставлять? У вас все готово? Принимай конструкцию…
Жильцов переглянулся с Крайновым. Крайнов кивнул.
— Валерий, — с некоторым раздумьем сказал бригадир, — поручаем тебе, твоему звену первую деталь поставить.
У Валерия вдруг перехватило дыхание.
— Мне?! — чужим голосом переспросил он.
— Только людей из-под груза уберите, — предупредил Крайнов.
Валерий понимал, какое дело ему доверили. Застропили двумя «пауками» тавровую балку нижнего пояса моста. Еще раз просмотрел, ощупал Валерий строповку. Нет ли перекоса, не пережало ли трос, сам уложил в зев на гак все стропы. Ветер срывал и срывал морозный туман с плотины и сваливал его к противоположному берегу реки. Он будто в помощники записался: крановщику было легче ориентироваться, отчетливее выделялась балка.
— Внимание! — свистнул Котов.
Кран коротко отозвался.
— Вира!
Кран крякнул три раза, и запели блоки, зазвенели тросы, и — кран присел. Мелькнуло мгновенное желание — дать отмашку — отбой. «Так однажды было, кран «приседал», на Вилюе», — вспомнил Валерий, и ему сделалось жарко. Тогда поднимали базу экскаватора. В то время Жильцов только «натаскивал» Валерия. Груз был до предела тяжел, и все тогда затаили дыхание — возьмет ли кран? Валерий стоял рядом с Егором, а Егор шапку сдвинул на затылок. Это он делал только в самом крайнем волнении. Егор вскинул руки, кран натужился и взял груз, и база экскаватора оторвалась от земли. Валерий взглянул на стрелу, на небо, на тучи, и ему показалось, что кран падает. Валерий закричал. Крик резкий, пронзительный, он и сейчас его помнил. Крановщик резко нажал на тормоза — загудело, затрещало, застонало. Валерий открыл глаза. Стрела крана была свернута в рулон. От резкого торможения лопнул трос, стрела пошла с такой силой вверх…