В паутине жизни
Шрифт:
– Клавдия! Ты же женщина, а такие слова на людях говоришь! – упрекнул её Трофим.
Клавдия повернулась к толпе и закричала:
– Бабы-ы-ы! Мы все должны защищать наши дома вместе с нашими мужиками! Предлагаю всем вместе выйти против врага! Не позволим жечь наши дома!
– Клавдея?!
– воскликнут дед Василий, удивлённо уставившись на неё, - да ты у нас сама главна зашшитница, мимо тобя хрен хто просклизнёть!
– подумав чуток, сказал, - ты наша Зоя Космодемьянска!
Клавдия обиделась на деда, решила, что он как всегда издевается над ней и заорала на него со злобой, выпучив глаза:
– А от тебя, старый хрен, и вовсе никакого толку нет! Иди на свою печку, отсиживайся за чужими спинами! Ещё обзываться вздумал! Какая я тебе Зоя? Ты думаешь, что старый, так тебе всё можно?
– Клавка!
– Дед погрозил ей своей палкой, - ты чаво енто тута бушуешь? Я чёй-то плохо про тобя сказал? Ты знашь, хто така Зоя Космодемьянска? Да енто жа героиня! Её фашисты пытали! Вона геройски сгибла!
– Зря ты дед волнуешься, - сказала уже более спокойно Клавдия, - никто меня пытать не будет, если чё пристрелят и вся недолга.
– Я тобя, Клавдия, прикрою от пули своим телом, - дед хмыкнул, покосился на Трофима и поправился, - грудью!
– Дед! Не переоценивай свою грудь, те времена давно прошли, когда твоя грудь что-то значила.
– Да, Клавка, сам сокрушаюся, чё время летить так быстро, - тяжело вздохнул дед Василий, - кака была мощна грудь… да и не токо грудь… а таперича… эх, да ладноть, не будем о грустном, - вздохнул дед Василий.
– Не горюй, дед, до маразма ещё не дожил, это уже хорошо!
– успокоила Клавдия загрустившего деда.
Все женщины шумели, обсуждали, кто и чем встретит бандитов, огромная толпа, вышедшая из клуба, шла по улице, потихоньку редея по мере продвижения.
В клубе мужики, окружив Дмитрия, записывались в группы, получали задание и расходились. Дмитрий дал задание и звонарю из церкви, присутствующему на сходе, чтобы он с колокольни смотрел в оба и как только увидит машины на дороге к деревне, чтобы звонил в колокола и собирал народ. Последними из клуба ушли Дмитрий с Иваном и Настасья с Марьей.
– Кажется, организовали мужиков, всех распределили по местам, – сказал Дмитрий, – но мне как-то неспокойно, Ваня. Что могут мужики против вооружённых бандитов? Я боюсь, что мы подставим сельчан, не дай Бог, если кто-то погибнет из наших, деревенских, они же такую кучу малу устроят, их же потом ничем не остановишь. Мы не должны допустить бойни.
– Мы будем держать руку на пульсе. Я не думаю, что они сразу начнут стрелять. Ты, Дмитрий, человек городской и то понимаешь, чем эта встреча может окончиться, а я тем более, потому что в деревне вырос, знаю, каким мужик может быть свирепым, если его задеть за живое. А наши женщины, это вообще отдельная песня. Если что-то будет угрожать их детям, мужьям и их домам они любого порвут, как Тузик грелку.
– Ладно, будем надеяться, что не придётся никого рвать, – с надеждой в голосе сказал Дмитрий.
– Мы же будем вместе с ними и постараемся держать ситуацию в своих руках. Надо с Ураганом как-то договориться. Для начала надо выторговать себе какое-то время, чтобы мы могли собраться с силами и обдумать наши дальнейшие действия. Как учит нас великая Камасутра – безвыходных положений не бывает, – пошутил Иван, пытаясь поднять другу настроение.
На следующий день Ивану позвонил Ураган и поинтересовался:
– Иван! Я звоню не для того, чтобы узнать ваше решение, а обговорить сумму, которую вы будете платить ежемесячно. Если честно, то ваше решение мне неинтересно. Так что, будем обсуждать сумму или вы будете и дальше сопротивляться?
– Я уже сказал, что у нас нет лишних денег, мы ещё деревню не восстановили. Ты, Ураган, умерь свои аппетиты и свою шпану попридержи. Под тобой весь город! Тебе мало? У меня люди жилы рвут, чтобы поднять деревню, а ты такой красивенький в костюмчике приехал и плати тебе непонятно за что! Да, мужики никогда на это не согласятся! Им каждый рубль достаётся тяжёлым трудом!
– Денег много не бывает, ты же бизнесмен, должен знать. Мне тоже деньги нелегко даются, иногда без крови не обходится, бывает, что я людей теряю, чтобы получить свои деньги. Короче готовь деньги! Я не люблю менять своих решений!
– Что ты мне тут рассказываешь, как тяжело тебе даются деньги! Ты не сам их зарабатываешь, не собственной кровью и не собственной жизнью, а то, что твои подельники гибнут, чтобы ты набил свои карманы, так это их выбор! И я не думаю, что ты сильно переживаешь, когда они гибнут, тебе всё похрен! Откуда только такие берутся?
– Давай мы с тобой, как-нибудь потом, на эту тему подискутируем! Ты готов обсудить сумму выплат?
– Даже не мечтай! Ни хрена ты от нас не получишь, мать твою!
– Иван зло бросил трубку.
***
На следующий день бригада преступной группировки Урагана направилась в деревню. Ехали четырьмя машинами, веселились, ржали во всё горло, предвкушая, как они деревенских припугнут, у них же оружие и они, бесстрашные боевики Урагана, участвовавшие не в одной бойне, и не раз ставили людей на колени и заставляли ползать перед ними от страха, пытаясь спасти свои жизни.
Звонарь, дежуривший в звоннице, издалека увидел несколько машин направляющихся в деревню и что было сил начал звонить во все колокола. Народ начал выбегать из своих домов, вооружившись вилами, лопатами, женщины прибежали с кольями. Всё взрослое население деревни толпой остановились на въезде в деревню. Марья с Настасьей были здесь же. Они были вооружены вилами, как и мужики. Машины подъехали, из них вышли бритоголовые братки, и следом за своим вождём пошли к столпившимся жителям деревни. Остановились перед людьми и уставились холодным взглядом на толпу, ощерившуюся вилами. Марья, посмотрев на бандитов, прошептала: