В погоне за солнцем
Шрифт:
Страх... и нетерпение.
Эрелайн на миг сбивается с шага, но тут же выпрямляется, не сбавляя ход.
Да, страх есть, но ненависть... Ненависти нет, совсем.
Глупая, нелепая, совершенно бессмысленная сейчас надежда предательски закрадывается в сердце, трогая его когтистой кошачьей лапкой. А если... неужели... нет, чушь, конечно! Быть не может!
Но все же... а если она не сказала?..
Эрелайн вскинул голову, ища ее льдисто-голубой, колкий взгляд - и не находя.
Сердце, мучительно-спокойное, давно смирившееся с тем, что его ждет, странно замерло. И выдержка - только-только вновь ставшая, как прежде, безукоризненной и безупречной - разбилась осколками отражений.
Ступени лестницы - как возвышение эшафота. Эрелайн подходит к нему, тяжело печатая каждый шаг. Подойдя на расстояние вытянутой руки, замирает подле - и преклоняет колено перед лордом-правителем, молчаливым и бесстрастным.
...Прежде он думал, что умирать - легко, и быстрая смерть - лучшее, что можно подарить врагу. Потому что нет хуже пытки, чем ждать исполнения приговора, когда понимаешь: ничего не изменить.
Прежде.
...А сейчас был готов отдать вечность, только бы это мгновение никогда не кончалось, потому что прежде не чувствовал себя таким невозможно, безумно, по-настоящему живым.
Еще хотя бы сотню мгновений до смерти!
– Встаньте, лорд.
Эрелайн вздрогнул - и распахнул глаза. Замешкался на секунду, до последнего не веря в услышанное - а если веря, то не понимая - и резко, излишне торопливо поднялся.
– Это тот самый меч?
Он замер, не веря словам. "Меч"? Это все, что его интересует сейчас? Но как же...
Или... Неужели она все-таки не сказала?
– Да, мой лорд. Хотите взглянуть?
– голос - еще отстраненнее, холоднее, чем обычно: за сдержанностью и спокойствием прячутся приведенные в смятение чувства.
– Нет, - излишне торопливо открестился лорд-правитель, не желая лишний раз не то, что прикасаться к мечу - смотреть на него.
– A'shes-tairy вы убили им?
– Именно так, мой лорд.
Этвор молча кивнул, принимая его ответ, но и только.
Поджатые губы, нахмуренный брови, сдержанность эмоций - лорд-правитель выглядел непривычно. Легкости и улыбчивости, которая всегда сквозила в его взгляде, жестах и словах, исчезли.
Сгустившуюся тишину нарушило резкое, недовольное:
– Лорд-хранитель!
– вырывая Эрелайн из раздумий.
Он поморщился, прекрасная зная и этот голос, и эти повелительные нотки в глубоком, богатом обертонами голосе, и вскинул голову.
Угадал. Снова. Потому что по лестнице спускалась, звонко чеканя шаг маленькими каблучками, леди-правительница. Подчеркнуто-сдержанная, величественная, с тускло пламенеющим взглядом и печатью скорби на лице.
Айори вьер Лиин образ жесткой и грозной, беспощадной леди-правительницы шел, но она так отчаянно переигрывала, что это воспринималось только игрой. Талантливой, безупречной, почти что естественной, но все равно не настоящей.
– Как вы могли допустить произошедшее?!
– в такт шагам - так же тяжело, чеканно - говорила она, устремив взгляд только на него.
Брови нахмурены, губы поджаты, вокруг них залегли тревожные тени. Веер стиснут в побелевших пальцах. Твердый шаг, прямая осанка - и перила, за которые она так старательно цепляется, будто едва держится на ногах от перенесенных страданий. На лице - скорбь, отчаянье, потрясение, горечь утраты, облегчение, ненависть и презрение...
Ненависть к нему, разумеется.
– Прошу прощения?
– Как вы могли допустить, чтобы кто-то из Сумеречных угрожал нам? Как вы могли допустить, чтобы хоть кто-то из них вообще смог подобраться к Faerie Nebulis в ночь Беллетайна?!
– Моя леди...
– Это ваша вина, ваша ошибка! Даже не смейте надеяться, что...
– Леди, - тихо, едва повышая голос - ровно настолько, чтобы он разносился по всему залу - начал Эрелайн. Леди-правительница осеклась и замерла под его неожиданно потяжелевшим взглядом, не дойдя нескольких ступеней. Удостоверившись, что перебивать его не собираются, Эрелайн продолжил, спокойно и сдержанно: - Вы правы, это моя вина. И я приношу вам свои извинения. Ранее подобных инцидентов...
– "Инцидентов"! Моя дочь, наследница лорда-правителя Зеленых Холмов, едва не погибла, а для вас это всего лишь "инцидент"! Это трагедия!
– Если бы погиб кто-то другой из высоких лордов, надо полагать, это не было бы трагедией?
– в его словах не звенела издевка, не струился яд - только холодная сталь.
– Как не является трагедией и то, что сегодня в столкновении с отрядом Сумеречных погибли пятеро стражников?
– Да вы... вы просто...
– задохнулась Айори. И выплюнула так, что ее голос дрожал от презрительности и злости: - Бесчувственное чудовище!
Бесстрастное, ничего не выражающее лицо Эрелайна исказилось уродливой маской, но всего на мгновение.
Он поднял взгляд - тяжелый, пронзительный, с грозовыми отблесками в глубинах иссиня-черных глаз - и негромко спросил:
– "Чудовище"?
Спросил, впервые посмев оспорить это ненавистное слово.
Эрелайн не был уверен, что леди Ириенн промолчала и лорд-правитель ни о чем не знает, но хотел в это верить. Потому что это значило бы, что у него есть надежда и глупый, невозможный шанс оправдаться - перед ними, перед собой...
Оправдаться - и заставить поверить, что у него все-таки есть душа.
– Позвольте спросить - почему?
– спросил он - холодно, невыразительно, но в напряженном голосе слышалась угроза.
– Ириенн - ваша невеста!
– Верно. И я готов был, презрев себя и свой долг, отдать свою жизнь в обмен на ее. Более того, не просто "был готов", а почти это сделал. Надо полагать, это вы считаете достойным чудовища?
– Вы сказали, что...
– Что для меня смерть любого из рода aelvis одинаково ужасна и неприемлема. Особенно - если происходит по моей вине. И я готов отдать свою жизнь за любого, кто стал бы заложником в руках Сумеречной.