В поисках Либереи
Шрифт:
– Прежде чем я подпишу ваш чек, я хотел бы прояснить ситуацию. Ваш отец, желая вас спасти, предложил мне артефакт, отданный на хранение вашей семье, тем самым он нарушил договор, заключённый много лет назад. Нам известны все обстоятельства связанные с утратой Либереи, и том, что именно нужно было скрыть от посторонних глаз. – Рене подошёл к большому несгораемому сейфу и открыв, достал из его недра знакомый Александру свиток.
– Проблема заключается в следующем: без ключа эти листки просто макулатура – дорогая… но всё же макулатура.
Александр ощутилась этих словах скрытую угрозу.
– Я не совсем вас понимаю. Вы что отказываетесь платить? – он почувствовал, как уплывают деньги, вместе с надеждой выкарабкаться из долговой ямы, но вспомнив, старика-фабриканта, осмелел:
– Если так, давайте расторгнем сделку. – Бывший поручик был явно готов сражаться за свои интересы. – Я настаиваю на расторжении… И верните мне рукопись – она дорога мне, как память.
Лицо редактора приобрело землистый оттенок и он замахал руками.
– Ну что вы, что вы! – воскликнул он. – Речь совсем не об этом. Просто у нас к вам серьёзное предложение. – Рене поспешно собрал листки и убрал рукопись обратно в сейф.
– В чём оно? – спросил Александр понимая что рукопись назад ему никто не отдаст.
– Я беру вас к себе на службу. – улыбаясь сообщил редактор.
– В качестве кого?
Рене обошёл стол и встал напротив Александра и Алена.
– Вы и мсье Ришар поедете в Россию в качестве журналистов освещать события революции, а заодно искать ещё одного из трёх хранителей, которого никак не мог найти Фёдор Яковлевич Калашников, хранитель последней части рукописи, с кем вы имели честь беседовать не далее, как две четверти часа назад. Мы нашли следы потомков инока Василия.
Глава 2
Поздно вечером того же дня Рене отправился в Пале Рояль на улицу Риволи, где Раймон Пуанкаре имел тайную квартиру на втором этаже большого дома, расположенного напротив сада Тюильри. Звонок и срочное приглашение посетить место тайных собраний, насторожил редактора. Обычно собрания Ложи происходили по заранее оговорённым условиям и срокам, где, как раз он, будучи секретарём, доводил до сведения членов организации информацию о времени следующего заседания. Он уже влез в тёплое пространство между одеялом и шелковой простынёй, нагретое супругой Сарой, когда раздался звонок, перечеркнувший его спокойный сон и дальнейшую спокойную жизнь.
В квартире Пуанкаре, в свете модной электрической люстры, собравшиеся в комнате выглядели уставшими и раздражёнными. Это был ближний круг президента: масоны, которые одновременно являлись ключевыми министрами правительства Третьей Республики. Редактор протиснулся между военным министром и министром промышленности, подошёл к сидящему во главе стола Пуанкаре и, наклонившись, вопросительно посмотрел в его серый глаз за моноклем в золотой оправе.
– Что случилось, Раймон? – спросил он тихо, но настойчиво. – Чем обьяснить эту эскападу?
– Немного терпения, мой дорогой Рене, скоро ты всё узнаёшь. – сказал Пуанкаре и обратившись к пятерым членам ложи, сказал, как можно убедительно и настойчиво. – Господа, давайте уже начнём.
Пятеро министров не спеша расселись по своим местам.
– Дело, по которому я вас собрал, действительно не терпит отлагательств. – Пуанкаре выдержал паузу и продолжил: – Вы все в курсе, что наши войска вместе с англичанами потерпели сокрушительное поражение на «Линии Зигфрида». Генерал Нивель не оправдал наших ожиданий..– министры застыли выжидая, что последует за этим утверждением. Пуанкаре продолжал:
– Мы потеряли 122 тысячи наших солдат и пять тысяч русских, выступивших на нашей стороне. Так же мы не досчитались 132 танка и триста самолётов. Нам пришлось отступить. Сейчас на всех фронтах передышка. Но это не надолго. Мы опять собираем силы и скоро ударим с ещё с большей силой. – Президент обвёл всех требовательным взглядом и его монокль хищно блеснул в свете электрической многоламповой люстры. – Мы победим и война скоро закончится. – голос президента окреп и в нём появились железные нотки, – она закончится… и у Франции появится старый враг – Россия. Она ослабла и Нам нужно навсегда вырвать у неё зубы. Для этого необходимо делать всё, даже на первый взгляд не имеющее прямого отношения к её военной составляющей. – Пуанкаре усмехнулся, – Подойдёт и подпорченное реноме.
За столом оживились, кто-то рассмеялся. Президент продолжил:
– Мы отправляем двоих агентов в Россию на поиски интересующих нас документов и я хочу, чтобы каждый из вас, по мере своих сил и возможностей включился в это предприятие.
Пуанкаре любивший слово и обладавший даром произносить длинные прочувствованные речи говорил ещё около получаса. Затем собравшиеся с облегчением стали покидать квартиру, торопясь по своим домам в надежде закончить ночь в свих постелях. Пуанкаре попрощался со всеми, но у выхода перехватил руку Рене и попросил задержаться. Вдвоём они вернулись в зал, где сидел министр Внутренних Дел Третьей Республики Луи Мальви.
– Теперь о главном. – президент вздохнул и не сдержался. – У нас чертовски плохие дела. Луи – доложите.
Министр внутренних дел открыл коричневую, тиснёную золотом папку и сказал.
– Сегодня вечером наш подопечный, Калашников Фёдор Яковлевич, был обнаружен мёртвым у себя в номере. Нашедшая его, кастелянша Луиза Фош, должна была принести ему чистые рубашки, которые погладила по его просьбе. На стук в дверь никто не отвечал и она заглянула в номер. Там у окна лежал Калашников наполовину скрытый портьерой.
Она увидела только верхнюю часть его тела с торчащим из шеи ножом для резки бумаг и разбросанные по всему номеру вещи: видимо преступник спешил и нервничал. На крики кастелянши прибежали охранник и администратор отеля. Тот позвонил нам. Мы тщательнейшим образом осмотрели место убийства, облазили каждый уголок номера, но рукопись не нашли.
– Но кто…как? – у редактора перехватило дыхание от этой новости. Он был уверен, что всё под контролем и сейчас, когда все так удачно складывалось, появление третьей стороны было как удар грома при ясной погоде. – Откуда информация… как кто-то мог узнать о нашей операции?!