В садах чудес
Шрифт:
Бата задумался и долго молчал. Затем заговорил.
— Легче всего было бы принять вас за проходимцев или злых волшебников. Но, сам не знаю почему, я верю вам. Я согласен.
Сет Хамвес передал молодому ткачу деньги. Втроем они принялись за работу и к вечеру южный угол дома был разрушен, а земля раскопана. Женщины и дети сидели в другой части дома и не мешали им.
Копать пришлось долго.
— Неужели когда-то здесь было кладбище? — удивлялся Бата.
— Да, тысячу лет тому назад, — откликнулся Сет Хамвес.
Наконец они увидели простой каменный саркофаг. Счистили землю с крышки и на ней обнаружилось рельефное изображение. Бата склонился и как зачарованный вглядывался в черты своих предков. Молодой мужчина и улыбающаяся круглолицая женщина, босая, в платье до щиколоток, сидели рядом на небольшом возвышении. Мужчина скрестил пальцы, как для молитвы. Женщина держала его под руку и другой своей рукой ухватилась за его локоть. Рядом стояли трое маленьких обнаженных мальчиков.
Так жил Бата, друг Марйеба, в той своей жизни, где не было ни Марйеба, ни Ахуры, ни чудесного острова с его волшебными превращениями. И, должно быть, могло показаться, что все это было лишь во сне, лишь вообразилось, привиделось. И кто из нас может знать, что творится в воображении окружающих нас людей, чем живы их души.
Сын, заказавший это изображение на саркофаге, ничего не знал о другой жизни отца.
Ткач одолжил у одного из соседей повозку, в нее погрузил саркофаг. По темным улочкам выехали далеко за город. Здесь, в пустынном месте, сняли саркофаг с повозки и поставили на землю.
— Бата, — обернулся Сет Хамвес к молодому ткачу, — сейчас ты увидишь еще одно чудо, и это еще более убедит тебя в том, что мы не проходимцы.
— Но и не злые волшебники, — добавил Йенхаров.
Бата усмехнулся.
Сет Хамвес вынул из сумки кораблик, затем подал сумку ткачу.
— Это тебе еще подарок от духа твоего предка.
Бата взял сумку и повертел, разглядывая. Она была кожаная, старинной работы, крепкая.
Сет Хамвес поставил кораблик на землю и спустя несколько мгновений перед глазами изумленного ткача вырос большой прекрасный корабль. Вид серьезных деревянных гребцов заставил Бату улыбнуться по-детски. Эта улыбка очень понравилась братьям. Они почувствовали его близким и милым.
Сет Хамвес и Йенхаров попытались поднять саркофаг, но саркофаг был словно налит свинцом, они не в силах были сдвинуть его с места.
— Как же быть? Как поднять саркофаг на палубу? — забеспокоился Бата.
— Подождем, — ответил Сет Хамвес.
С корабля спустилась веревочная лестница. Братья немного заколебались, не знали, подниматься им или все же изыскать какой-нибудь способ для того, чтобы поднять саркофаг.
— Если спустилась лестница, мы должны подняться, — решил Сет Хамвес.
Он поднялся первым, за ним последовал Йенхаров. Бата стоял у повозки, запряженной мулами. Внезапно каменный саркофаг взлетел, как пушинка, и очутился на палубе. Корабль начал подниматься в воздух.
— Прощай, Бата! Прощай! — закричали братья.
— Прощайте, чужеземцы! Передайте мой привет духу моего предка! Скажите ему, что род его не пресекся! — молодой ткач замахал рукой.
Вскоре земля скрылась из вида и корабль полетел в голубом пространстве.
— Все же это странно, — тихо начал Йенхаров. — В одной своей жизни Бата — несчастный влюбленный, верный друг, и все это совсем сказочное, а в другом своем бытии — он простой человек и рождались от его семени простые, обыкновенные люди.
— Странно это, — согласился Сет Хамвес, — хотя кто знает, какие люди рождались и еще родятся в роду Баты.
Братья замолчали, с детской радостью наслаждаясь быстрым полетом. Они даже не заметили, что корабль начал снижаться. Вначале им показалось, что они просто опустились чуть ниже, и воздух сделался ярче. Но они быстро поняли, что корабль стремительно снижается и несется навстречу ярко-голубой воде.
Корабль приземлился на гладком выступе гранитной скалы. Братья поглядели вниз. Огромное озеро круглой чашей стояло внизу, ограненное темными скалами. Пронзительная голубизна спокойной воды потрясала. Сет Хамвес и Йенхаров замерли в восхищении.
— Ради того, чтобы это увидеть, я бы отправился куда угодно, за каким угодно свитком! — Йенхаров глаз не мог отвести от голубой чаши.
— Это удивительно! — Сет Хамвес полной грудью вдохнул чистый воздух.
Братья стояли на палубе, держась за руки, распрямившись.
— Должно быть, тот продолговатый деревянный ящик с телом Ахуры лежит на дне этого удивительного озера, — проговорил Сет Хамвес.
— Но ведь Марйеб и Бата похоронили ее в пустыне, — удивился Хари.
— Да, в пустыне, где когда-то давно было морс, а теперь — горное озеро. Тысяча лет — и все меняется. Дома на месте кладбища, озеро там, где расстилалась пустыня.
— Ты уверен, что она здесь?
— У меня такое чувство, — ответил Сет Хамвес.
— Тогда как достать?.. А, впрочем, я понял!
— Нырнуть, да?
— Ну, конечно!
— Мне даже вдруг показалось, что старый жрец послал нас на поиски свитка Познания именно потому, что мы с тобой хорошие ныряльщики. Он просто все предвидел, — Сет Хамвес пожал плечами.
— По-моему, это ты слишком, — прошептал в ответ Хари.
— Тогда почему ты шепчешь? Боишься, он услышит?
— Ну-у, — смутился Йенхаров. — Я ведь в точности не знаю…
— Ладно. Ныряем?
Хари кивнул.
Братья разделись и взошли на корму. Прямо под ними и перед ними пронзительно голубела вода.
Прыгнув разом, они долго летели вниз в чистом светлом воздухе, вытягиваясь легкими гибкими телами. Им вдруг показалось, будто они нырнули в небо.
Пронзительная голубизна взметнулась брызгами. Вода была прохладной, но не ломила тело, а лишь бодрила. Дно покрывал ровный чистый песок теплого желтого цвета. Поразило братьев то, что озеро было пустым, не водились в этой голубой воде рыбы, не ютились на дне рачки. Несколько раз дыхание прерывалось и приходилось всплывать, жадно хватая воздух широко раскрытыми ртами.