В садах чудес
Шрифт:
Она почувствовала (и это тоже пришло «вдруг»), что она — удивительное существо, тонкое, странное существо, суть которого состоит из переплетения различных начал: каких-то властных животных желаний и одновременно какой-то способности безгранично и бесконечно жертвовать собой и находить в этом самопожертвовании болезненное наслаждение!
— Это я! — произнесла она громко. — Это я!
Она почти испугалась, услышав свой голос. Так нежно, с таким количеством музыкальных оттенков звучал этот голос!
Она стояла на песке, опустив руки и думала. Что же ее пугает? Да, да, она кажется себе слишком богато
Она не знала. Кажется, скоро последуют какие-то события и поступки, которые и будут ее жизнью. Жизнь!
Она оглянулась. И это странное ощущение, что кто-то властен над нею! Властен беспощадно! Он причастен к ее одаренности! Но в чем-то она свободна! Способность мыслить, интенсивно осмысливать, искать противоречия, эта способность делает ее свободной! Нет, не совсем свободной! Но во многом! Тот, кто властен над ней, тоже наделен этой способностью, он в этом превосходит ее неизмеримо. И он… он, кажется, недоволен ею!
Она почувствовала, что гордится собой. Она знала, что в сравнении с ним она хрупка, мала. И вот она как бы бросает ему вызов.
И тут ее пронзил страх. Она огляделась по сторонам. Тихо. Она знала, что он — всего лишь мышление, беспредельное, беспрерывное. А она… Она — не только мысль, она еще и это тело. И вот откуда понятие несвободы в ее сознании, это оттого, что она — и мысль и тело! А он свободен!
Ей показалось, что тишина стала тревожной. Он наблюдает. Он недоволен. В ней возникло желание неподчинения и досада на это тело-тюрьму. Она заметила, что эти чувства — гордость, непокорство, досада на себя — подавляют страх.
Страх исчез. Ей захотелось каких-то действий. И тело и сознание жаждали действовать, жаждали напряжения, движения.
Нагая девушка легко ступала по горячему песку.
Эти гористые окраинные улочки Парижа всегда напоминали ему Средиземноморье. Завитки плюща на балконах еще усиливали сходство. Мелкие булыжники мостовой, перебегающие добродушные псы, распахнутые окна, уютные кошки на подоконниках. Запах воскресного жаркого с пряностями. Толстые женщины, громкими голосами окликающие друг дружку. Мужчины в кепках.
Те дни, проведенные в Греции, были приятными. Солнце, море, виноград. Ему было десять лет. Отец был молод. Они плавали наперегонки. Они бегали по горячему песку.
Уже после смерти отца Поль нашел в его бумагах небольшой даггеротипный портрет молодой женщины. Ее прямой острый нос, черные глаза, продолговатые, с выражением упрямства и какой-то чуть бессмысленной ласковости, сразу воскресили в памяти поездку в Грецию. Кто эта женщина?
Он спросил мать. Но мать, взбалмошная, истеричная, принялась за что-то бранить сына. Поль поспешил уйти. После он никак не мог снова отыскать даггеротип и подумал, что мать уничтожила портрет. Возможно, так оно и было, скорее всего! Однажды за завтраком мать была в хорошем настроении. Вдруг Поль вспомнил портрет.
— Мама, ты помнишь тот странный даггеротип, который я нашел в бумагах отца? — осторожно спросил он.
— Да, да, фотография твоей бабушки!
— Такое греческое лицо! Не была ли она гречанкой?
— Не
— Я потом не мог найти эту фотографию.
— Я сожгла ее, — спокойно ответила мать и отпила кофе.
— Но почему?
Она в обычной манере бессвязно заговорила, упрекая его в том, что он поздно возвращается, оставляет ее в одиночестве…
Позднее тайну даггеротипа удалось узнать его первой жене, Катрин. У Катрин установились с его матерью довольно странные отношения дружбы-вражды. Каким-то образом Катрин узнала от свекрови, что бабушка Поля покончила с собой. Но что ее побудило к такому поступку? Этого Катрин не знала. Впрочем, и его мать могла не знать этого!
Поль подошел к скамейке у входа и присел. Отец Анны предупредил его, что она выйдет из дома где-то около полудня. Вот она спустится вниз по мостовой и увидит ждущего Поля. Он смотрел на играющих малышей. Дети ударяли о стенку тряпичный мячик, подбрасывали, ловили, что-то ритмически приговаривали. Молодой человек подумал о маленьком сыне. Он давно не навещал Мишеля. А что если Анна права? Пусть мальчик живет в семье! Тут мысли Поля смешались. Он увидел Анну.
В знакомом темном жакетике она шла быстро, светлые волосы подрагивали в такт шагам.
— Анна!
Он увидел, как она сильно вздрогнула и ускорила шаг. Он нагнал ее, пошел рядом.
— Анна! Я должен все тебе объяснить. Это недоразумение!
— Оставь!
— Анна, это… Я сам не знаю, что произошло со мной… Когда я вошел в спальню…
— Прошу тебя, не надо подробностей!
— Но я…
Она побежала, вскочила в дверцу автобуса…
Нагая девушка отошла уже довольно далеко от моря. Босые ноги шагали легко. Пахнуло теплой зеленью. Она вступила в рощу высоких деревьев с широкими листьями. Гроздьями свисали темные плоды. Они казались такими сочными. Она почувствовала, что кто-то следит за ней. Но это был не тот, всевластный и недовольный ею. Это был другой, такой же, как она сама, человек!
Впервые она испытала совсем новое чувство. Ей хотелось говорить с ним, смотреть на него. Он казался ей и сильным и слабым… Она поняла, что полюбила его.
На репетиции Поль молча стерпел несколько грубых замечаний дирижера. Он думал об Анне, о себе. Что-то странное, тягостное существует в его семье. Этот портрет мальчика, так похожего на Мишеля, эти платья и плащ — скудные семейные реликвии. Эти недомолвки. Самоубийство бабушки, она была еще молода. Отголоски каких-то семейных преданий о пожарах, предательствах, таинственных убийствах. Странная жизнь, которую ведет Катрин. Но можно ли считать, что он сломал судьбу Катрин? Нет, ему не в чем обвинить себя!
И все же! Все же!..
— Я не хочу думать о нем! Не хочу! Я не вернусь! — Анна ударила тонкой ладошкой по столу.
— Подожди, подожди! — Отец вскинул руки, согнутые в локтях. — Во всем этом есть что-то нелогичное, нелепое. Допустим, тебе не привиделось. Ты действительно видела ту женщину…
Лицо Анны исказила болезненная гримаса.
— Допустим! — повторил отец. — Но кто она? Как вошла в дом?
— Я прекрасно помню, что не заперла калитку.
— Ты пошла провожать меня. Вернулась примерно через двадцать минут. За это время…