В заповедной глуши
Шрифт:
Валька плеснул себе в лицо водой. Пробормотал:
– Rhach...(5.) - и добавил по-французски: - Terrible...(6.)
И выматерился по-русски. Но, сделав это, почти услышал голос де ла Роша: "Ору-жие воина - тяжёлые удары, а не грязные слова."
Стало стыдно.
– Ты чего не спишь?
Валька обернулся. Витька стоял возле шалаша и зевал.
– Да так, - Валька встал.
– Может, давай сейчас прямо и пойдём, раз ты проснулся? Или ты опять залечь собираешься?
– Пошли, - пожал плечами Витька.
– Только я умоюсь, и пожуём чего-нибудь.
– Все волки в лесу передохли, раз ты умываться решил, - заметил Валька. Витька фырк-нул, сел у воды, начал плескаться.
– Вить...
– Валька нерешительно помолчал. Витька по-днял на него глаза, сдул с губ воду.
– Вить, я хочу домой.
Витька встал. Посмотрел в воду. И вдруг сказал:
– Валь... я вот что хочу спросить. Если бы ты мог сейчас вернуться. И чтобы всё было как раньше. Ну - ты бы жил, всё такое прочее... Как раньше, в общем. Ты бы вернулся?
1. Большая Медведица. (синдар.) 2. Фамильярно-уважительное прозвище Дж.Р.Р.Толкиена, распространённое среди поклонников его творчества. Дж.Р.Р. в самом деле был ессором Оксфорда. 3. Серебристый свет звёзд (синдар.) 4. ЕФРЕМОВ Иван Антоно-вич (1907-72), русский писатель, палеонтолог. Научно-фантастические, приключенческие, социально-философские романы: "Туман-ность Андромеды" (1957), "Лезвие бритвы" (1963), "Час быка" (1968-69) и другие. В "Туманности Андромеды" показал величествен-ный мир будущего победившего коммунизма, но в "Часе Быка" предупреждал людей о трагической опасности засилья мещанства, кос-ности, жестокости - фактически предугадав, к сожалению, линию развития земной цивилизации в конце ХХ-начале ХIХ века.
5. Проклятье... (синдар.) 6. Ужасно... (фр.)
127.
Валька с ужасом посмотрел на друга - словно тот в самом деле предлагал такой выбор и мог выполнить решение Вальки. Витька молчал.
Отец и мама. И привычная жизнь. А Михал Святославич, дороги, дождь, тяжёлый груз проблем,сам Витька - где-то на другом полюсе.Как будто глядишь из окна на грибок в песочнице, на ребят под ним - и знаешь, что эта жизнь тебя никогда не коснётся...
– Зачем ты спросил?
– с отчаяньем прошептал Валька.
– Ну зачем?! А если бы тебе предложили маму и отца вернуть - ты бы...
Витька прыгнул на Вальку.
Тело среагировало само. Валька уклонился, швырнул Витьку через бедро - точнее, просто помог перелететь через него. Но тот упал на руки, мягко перекатился и быст-рым круговым движением своих ног подсёк ноги Вальки. Падая, Валька подскочил, как на пружинах - с плеч. Витька ударил навстречу кулаком - Валька пропустил кулак над пле-чом, скрутился в поясе, садясь - и локтем достал Витьку в солнечное. Не в полную силу, дозированно - но этого хватило, чтобы, задохнувшись, тот сел на траву, и Валька опус-тился рядом.
– Давай... так...
– одышливо предложил он.
– Не спрашивать... про это. Это... палачес-кий выбор. Даже в мыслях. Всё есть... как есть. Повторяй... за... мной: всё есть... как есть.
– Всё есть... как есть, - повторил Витька, морщась.
– Прости меня... всё есть... как есть. Я не хотел.
– Всё есть, как есть, - Валька обнял Витьку за плечи и тряхнул.
– Всё есть - как есть... Ты всё-таки дерёшься лучше меня.
Валька засмеялся...
...Седой от росы луг светился, как будто залитый жидким металлом. Во всю мощь сияла луна.
Мокрые по пояс, двое мальчишек шли по еле заметной тропинке.
С опушки леса, которую они покинули, смотрел им вслед большой волк.
14.
...Кончался август...
* * *
Витька и Валька спали на сеновале недалеко от полевого стана N4. Внизу, у пола, буйствовали мыши,но мальчишки обращали на это внимания не больше, чем на собствен-ное дыхание.
Валька, как всегда, проснулся первым. Потянулся, раскинув руки в стороны и вызвав справа бормотание: "Ммммщаккдмммидинннххх..." И съехал с сена на тёплый дощатый пол.
Снаружи был солнечное, но прохладное утро - мотались в низинках клочья тумана, всходило алое солнце.Где-то вдалеке урчали двигатели, и репродуктор горланил сябровс-кую "У крыници". Подпевая: "А у крыници льётся то ли смех - а то ли из ведра - да через верх!..", Валька выбрался наружу, к колодцу,из закрытого крышкой сруба которого стру-йкой сбегала из врезанной трубы в канаву вода.
Валька умылся - вода была холодной, казалось, что в ней похрустывают льдинки. Встав, потянулся снова, от души позавывал при этом. Улыбнулся, вспомнив, как местные не верили, что длинноволосый мальчишка - которого они знали куда меньше, чем Витьку - неплохо разбирается в сельском хозяйстве. Спасибо де ла Рошу.
Кстати, здешнее хозяйство отличалось от тех, в которых работали мальчишки из школы бывшего французского офицера в России. И размахом,и организованностью, и сла-женностью, и количеством техники - причём в лучшую сторону. Поработав несколько дней, Валька уяснил, почему Беларусь не нуждается в иностранных сельхозпродуктах. В
128.
России ещё ходила запущенная в начале 90-х годов ХХ века глупая легенда о том, что-де основа западного сельского хозяйства - фермеры. На самом деле Запад кормят огром-ные, крупнее советских колхозов, сельхозпредприятия - латифундии, ранчо и прочие, с сотнями наёмных работников, десятками машин, собственными перерабатывающими комплексами и развитой системой сбыта продукции напрямую в магазины. А все те уми-лительные западные фермеры, которых показывают по российскому телевидению - это либо отдельные фанатики (щедро спонсируемые государством, как экзотика для турис-тов), либо богачи, у которых просто есть хобби - работать на земле. Накормить даже маленькую страну они не могут в принципе. Власть "батьки" это понимала, поэтому, едва был придушен режим Шушкевича(1.), как Лукашенко остановил развал колхозов и щедро профинансировал их. Как результат - ни единой картофелины и ни единого грам-ма мяса небогатая в общем-то страна не закупала за границей,а каждый пятый комбайн и каждый третий тяжёлый грузовик в мире производились в Белоруссии. И работала эта техника не только на белорусских полях. В частности, кичившаяся своими "успеха-ми" путинская Россияния покупала и арендовала технику именно здесь, у Минска. И этой независимости не могли простить батьке ни за рубежом, ни - кое-кто - внутри страны. Особенно заметна была разница для русского человека, уже привыкшего к остовам ферм, заросшим бурьяном полям, повальному пьянству и разбитым дорогам русских сёл, в кото-рых только кое-где копошились для собственного прокорма "фермеры",да изредка встре-чалось хозяйство, чудом сумевшее выстоять под напором "демократии". Валька эту раз-ницу хорошо видел - снова спасибо де ла Рошу!
– и про себя удивлялся: неужели так было в СССР везде? Витька не удивлялся - он просто принял эту жизнь как данность и рабо-тал охотно, хотя сначала и не очень умело.