В зеркале забвения
Шрифт:
— Ну что тут темнить? — сказал он. — Нам очень любопытно знать, о чем ты говорил с президентом по телефону!
— Нам — это кому? — спросил Гэмо. — Лично тебе, Черпанову, или твоей организации?
— Если серьезно — то и организации, — посуровевшим голосом ответил Купченко.
Конечно, можно было бы помучить их, поиздеваться над хозяевами района, которые вот как, оказывается, развлекались и пировали.
Секретарь райкома сделал усилие, чтобы сменить тональность разговора:
— Нет, товарищи, как хотите, но это здорово,
— К сожалению, не по этому поводу, но тоже приятному, — загадочно произнес Гэмо.
Владимир Купченко переменил тон, заговорил дружески, почти умоляюще:
— Слушай, Гэмо… Мы же с тобой соплеменники! Тут такое случилось, а ты темнишь, не хочешь сказать, о чем ты говорил с президентом.
— А вы откуда знаете, с кем я разговаривал? — притворно-возмущенно спросил Гэмо. — Вроде бы у нас в стране запрещено подслушивать разговоры частных лиц.
— Не совсем так, — терпеливо разъяснил Купченко. — В экстренных случаях мы не только имеем право, но и обязаны это делать. А тем более, когда американский президент звонит.
— Ну, раз подслушали, то о чем спрашивать?
— Но мы ничего не поняли.
— Он говорил очень внятно.
— Понимаешь, — засмущался Купченко, — среди наших сотрудников никто не знает английского. То есть в дипломах у них написано, что иностранный у них английский, но чтобы понимать — ни бум-бум…
— Как же так? — притворно удивился Гэмо. — Здесь, можно сказать, проходит единственное физическое соприкосновение с не очень дружественной нам сверхдержавой, а у органов государственной безопасности нет никого, кто бы мог перевести даже такой пустячный разговор?.. Не понимаю…
По внешнему виду терпение у Владимира Купченко было на пределе, и Гэмо пожалел его:
— Действительно, я говорил с Америкой, но не с самим президентом, а с его представителем, разговор велся от его имени…
— И что же он? — напрягся Купченко.
— Кто?
— Рейган.
— Я говорил не с представителем Рейгана, — медленно, смакуя каждое слово, пояснил Гэмо, — а с представителем президента Географического общества США, между прочим, далеко не последнего человека в Америке.
Некоторое время Купченко и секретарь райкома ошалело смотрели на Гэмо. Когда до их сознания дошел смысл сказанного, оба как-то смущенно, виновато улыбнулись, и шофер Володя, как бы находившийся вне этой беседы, предложил:
— Давайте выпьем за то, что есть у нас писатель Юрий Гэмо, которому звонят важные люди из Америки.
Все чокнулись, и Гэмо тоже пришлось поднять рюмку. Обстановка несколько разрядилась, и, выслушав, о чем шел разговор, Купченко важно обещал:
— С нашей стороны будет полная поддержка.
— Ну уж без этого нам не обойтись.
Поездки и по советскому Северу, и по Америке оказались просто сказочными, великолепными
Маршрут пролег от Кольского полуострова до восточных границ Якутии и занял почти месяц. Местные власти старались в самый короткий срок предоставить все необходимое и побыстрее выпроводить беспокойных и подозрительных гостей. Агенты КГБ под видом сотрудников АПН, колхозных бригадиров, шоферов, проводников почти не скрывали своей принадлежности к тайному ведомству. Гэмо удивлялся терпению фотографа Конгера, который вполне серьезно выспрашивал именно у нужного человека, безошибочно вычисляя его из толпы сопровождающих журналистов, в каком направлении можно снимать, чтобы в поле зрения камеры не попали какие-нибудь секретные объекты.
— За десять лет поездок в Советский Союз я набрался опыта и знаю, как обращаться с такими людьми. Главное — не перечить, подчиняться даже самым дурацким советам. Все, что нужно, я все равно сниму, и я знаю, как это сделать. Что касается сотрудников КГБ, то я уважаю их работу и не мешаю им.
Но этот разговор произошел уже в Америке, когда Гэмо прилетел в Вашингтон к выходу номера журнала. На торжественном обеде в зале «Азия» ресторана Географического общества, в присутствии президента Общества, посол СССР, весьма довольный содержанием статьи и фотографиями, сказал в своей речи:
— Мы считаем эту публикацию началом того, что и другие советские писатели будут печататься в таком популярном и уважаемом журнале, как «Нейшнел Джеографик».
Ему возразил главный редактор:
— Ваше превосходительство! Мы избрали в качестве автора этого номера журнала, посвященного арктическим народам мира, Юрия Гэмо, зная о его высоких литературных способностях… А что касается остальных советских писателей, то, извините, мы не собираемся превращать «Нейшнел Джеографик» в журнал «Коммунист».
Посол воспринял это замечание как шутку и первым засмеялся.
Редакция журнала устроила поездку на Аляску, куда Гэмо и не мечтал попасть. Как это принято в журнале, билет был первого класса, и комфорт, предупредительность персонала заставляли вспоминать аэрофлотовские страдания, которые в избытке претерпел Гэмо в своих многочисленных полетах из Москвы в Анадырь, по Чукотке и Магаданской области, долгие сидения в холодных, грязных аэропортах, где считалось неслыханной удачей получить койку с серым постельным бельем в продуваемой всеми ветрами гостинице и горячий обед.