В злом сердце Бог не живет
Шрифт:
– Здесь? – она усмехнулась. – Нечего и думать… Быть все время на вторых ролях, до пенсии прозябать в кордебалете? Нет, не хочу… «New York City Ballet» – вот моя мечта.
– Что это?
– «Нью-Йоркский городской балет». Одна из самых известных балетных трупп мира. Была создана, кстати, нашим соотечественником, основателем американского балета Джорджем Баланчиным.
– Туда ведь так просто не попадешь? На что ты рассчитываешь?
– Да, туда очень сложно попасть, не имея так называемой школы Баланчина, которая сильно отличается от русской.
Она говорила, и эти слова каплями раскаленного воска обжигали мою душу. Простая истина вдруг открылась мне: чтобы остаться с ней – я должен уехать!.. Так и только так. Иного не дано… Но куда я поеду? В страну, где всё мне чужое: люди, природа, жизненный уклад… И языка толком не знаю. Что я в этой Америке делать буду?
Я ощутил себя витязем на распутье: куда ни пойди – всюду погибель…
5
В монтажной царил полумрак, за окнами хмурилось осеннее низкое небо. Ветви клена, качаясь под ветром, густо роняли нарядные оранжево-красные листья, один из которых, перевернувшись в воздухе, прилип к мокрому оконному стеклу и затрепетал, как бабочка.
Я оторвался от монитора и, зажмурив глаза, устало потер пальцами веки. Который час уже мы вместе с Юлей сидели за монтажным столом, пытаясь из огромного количества разнообразных кадров, собрать единый сюжет. Юля – опытный монтажер, мне нравится с ней работать. Ее тонкие пальцы легко порхают над клавиатурой. Она напоминает мне пианистку за фортепиано. К тому же Юля недурна собой: голубоглазая, стройная, светловолосая… Я смотрю на нее, на экран с крупными планами Насти и невольно ловлю себя на мысли, что, в общем-то, неплохо устроился. Столько вокруг красоты, с которой ты вольно или невольно соприкасаешься, а тебе еще и деньги за это платят…
Ролик уже почти полностью собран. Осталось только почистить его, подогнать кадры под голос и музыку, добавить немного графики – и можно сдавать заказчику. Сегодня генеральный директор компании «Монолит» хотел лично приехать, чтобы посмотреть то, что у нас получилось.
Собрали и озвучили ролик мы достаточно быстро. Дольше ждали оператора из Финляндии, пока он там проявлял исходники. Я очень сильно переживал, по этому поводу – как бы чего не вышло. Ведь всякое бывало… Случись что, как потом с заказчиком рассчитаться? Но, слава богу, все прошло удачно, без брака. И кадры хорошие, и качество на уровне. Теперь дело было за малым – смонтировать и сдать.
В отличие от съемочного периода – очень нервного, суматошного – монтажный период, одна сплошная благодать. Работай себе тихо, спокойно, получай эстетическое наслаждение. Особенно если материал подходящий и монтажер проверенный, опытный, понимающий тебя с полуслова.
– Юль, давай все-таки этот кадр переставим… Поменяем местами: пусть вначале она бежит в профиль, а потом в три четверти… Потому что дальше у нас крупным планом лицо ее идет… Так мне кажется лучше будет, как ты считаешь?
Юля, кивнув головой, меняет кадры.
– И вот здесь, немного почище давай сделаем переход с общего плана на средний. Видишь, где она рукой движение делает… Надо поймать его и совместить по фазе…
Мне комфортно работать с Юлей, у нас с ней полное взаимопонимание. Не надо тратить время и нервы на то, чтобы объяснить очевидное… А ведь встречаются среди ее коллег и такие, кто считает себя умнее режиссера. С такими монтировать – одно мучение.
Заказчик приехал вовремя. Мы как раз заканчивали собирать ролик. Скинув пальто, Станислав уселся вместе с нами перед монитором.
– Сколько секунд? – спросил он.
– Тридцать, как договаривались.
– Надо будет еще пятнадцатисекундный сделать… Укороченный вариант.
– Хорошо, сделаем, – пообещал я.
Юля запустила просмотр, Станислав напряженно приник к экрану. Я тоже ощутил некоторое беспокойство. Понравится, не понравится?.. Кто его знает, вдруг заставит все переделывать?
Несколько раз, подряд, просмотрев ролик, Станислав остался доволен. Я облегченно вздохнул.
– Только вот надпись в заставке…
– Что?
– Неровная.
– В каком смысле? – удивленно осведомился я.
– Ну, с одного краю расстояние больше, чем с другого…
– Надпись стоит строго по центру.
– Да?.. А мне кажется, что к левому краю ближе. У вас есть линейка?
Мы с Юлей озадаченно переглянулись.
– Зачем?
– Померить расстояние.
Юля отыскала где-то линейку.
– Только экран руками не трогайте, – едва сдерживая смех, попросил я.
Станислав старательно измерил расстояние от краев надписи на экране до краев монитора. С одной и с другой стороны… Оказалось – все ровно.
– Странно, – сказал он. – А кажется, что с одной стороны больше.
– Ну, бывает… – дипломатично произнес я.
Меня порадовало, что Станислав не стал ничего перекраивать в собранном ролике. А то ведь бывают такие заказчики – не приведи господь. Без конца готовы вносить поправки. И то им не так, и это… Всю душу вымотают.
Когда Станислав уехал, в «монтажку» заглянул Михаил – генеральный директор телекомпании.
– Как дела?
– Работаем… Сейчас пересчитаем, выложим на файлообменник – и все.
– Закончишь, зайди ко мне.
– Хорошо.
Надо сказать, что с Михаилом мы не только давно работаем вместе. Мы еще и старые друзья… Когда-то учились вместе в университете, сидели за одним столом. С тех пор наши жизненные пути не расходятся далеко друг от друга.
– Все, – сказал я, входя к нему в кабинет, – ролик мы сдали, заказчик доволен.
– Молодцы, – улыбнулся Михаил. – А я хотел сообщить тебе, что деньги за предыдущий проект пришли.
– Здорово!.. Можно получить?