Вацетис - Главком Республики
Шрифт:
Телеграмма эта пришла в те дни, когда положение на Восточном фронте было до крайности напряженным. Казалось, нельзя было терять и минуты, а командование фронта занималось какими-то фантастическими затеями…
Заготовив от имени Ленина суровую телеграмму Вацетису, в которой ему предписывалось полное подчинение Высшему военному совету и запрещалось обращаться с ничем не сообразными предложениями, я отправился в Кремль и, пройдя в кабинет Владимира Ильича, доложил ему о «самостийности» главкома Восточного фронта и его художествах..
Услышав о «корволанте», Ленин долго смеялся и, не сделав ни одной поправки к преложенной мною телеграмме, подписал ее.
Дальнейшие события подтвердили те мрачные предположения, о которых я докладывал Владимиру Ильичу.
Оценка, данная М.Д. Бонч-Бруевичем Вацетису, отличается крайней субъективностью. Автор явно сгущает краски по многим позициям. По Бонч-Бруевичу выходит, что Вацетис отличался «самостийностью». Однако это далеко не так: после мятежа Муравьева и его разгрома ни о какой «самостийности» главкома Восточного фронта не могло быть и речи, ибо он был под надежной «опекой» членов РВС П.А. Кобозева, К.А. Мехоношина, К. Данишевского, И.Н. Смирнова. Владимир Ильич Ленин неоднократно требовал от них доклада о надежности И.И. Вацетиса, о его работе на посту главкома Восточного фронта («Достаточно ли энергично работают военные руководители и Вацетис? Хорош ли контроль комиссаров за ними?»).
Несостоятельным представляется обвинение И.И. Вацетиса со стороны М.Д. Бонч-Бруевича в игнорировании главкомом Восточного фронта приказов и указаний Высшего военного совета. Как было сказано выше, уже спустя несколько дней после своего приезда в Казань Иоаким Иоакимович представил в Высший военный совет докладную записку об обстоятельствах сдачи белым Симбирска, а через десять дней — план предстоящей наступательной операции. Правда, последний был раскритикован М.Д. Бонч-Бруевичем: поддержав основную идею плана — активными боевыми действиями сдержать продвижение противника на запад и нанести ему удар от р. Камы в южном направлении при содействии вспомогательного удара 4-й армии, военрук Высшего военного совета потребовал разработки более точного оперативного плана, с производством точных расчетов с учетом разведданных и постановкой конкретных боевых задач группам войск.
Напрасно высмеивает М.Д. Бонч-Бруевич идею создания отрядов «ездящей пехоты» («корволантов»). Как не раз пояснял сам Вацетис, он приказал при каждой армии создать отряд ездящей пехоты — этого мобильного подразделения (резерва), которое можно быстро перебросить на усиление того участка фронта, где наметилось ухудшение обстановки. К тому же такой отряд непременно усиливался средствами артиллерии, что повышало его боевые возможности.
Говоря о разногласиях между И.И. Вацетисом и М.Д. Бонч-Бруевичем, их взаимной неприязни, справедливости ради отметим, что и первый из них (Вацетис) был далеко не безгрешен. У него тоже в характере были черты, которые не импонировали окружающим его людям: прямолинейность в суждениях, резкость и категоричность в оценках, нежелание при необходимости идти на компромиссы, завышенная самооценка. Не всегда он прислушивался и к мнению подчиненных.
Свидетельствует полковник в отставке А.В. Панов, работавший с января 1919 г. помощником начальника, а затем начальником отделения Оперативного управления Полевого штаба РВСР: «Главком И.И. Вацетис принимал доклад начальника штаба в кабинете последнего в разное время по своему усмотрению, предварительно ознакомившись с событиями на фронтах по сводкам. Иногда при решении отдельных вопросов сюда вызывались начальник оперативного управления, помощник начальника штаба и кто-либо из инспекторов. Обычно главком И.И. Вацетис старался обходиться без советников как в штабе, так и на заседаниях Реввоенсовета, упорно добивался проведения в жизнь своих решений. Его начальник штаба Ф.В. Костяев также был склонен к самостоятельным решениям и мало пользовался вспомогательной работой сотрудников низших инстанций, что, естественно, не способствовало развитию творческой инициативы»{107}.
Возвращаясь к негативной
На докладную записку И.И. Вацетиса от 1 августа 1918 г. быстрее всех отреагировал нарком Л.Д. Троцкий. Его ответ от 2 августа был выдержан в дружелюбных, успокоительных тонах.
«Уважаемый т. Вацетис!
Получил Ваше письмо. Само собой разумеется, что все высказанные в этом письме пожелания будут немедленно выполнены. Если с нашей стороны была какая-либо несогласованность по отношению к распоряжениям, исходящим от Революционного военного совета, и в частности и в особенности от Вас, как главнокомандующего, то это объясняется исключительно плохим состоянием связи. Телеграфная проволока работает между Казанью и Москвой и между Казанью и Петроградом в высшей степени нерегулярно. На целый ряд наших вопросов мы не получаем своевременного ответа. Возможно, что и у Вас в штабе не все еще налажено. Я потребую сейчас от наркома почт и телеграфов, чтобы он отправил на все важные в телеграфном отношении пункты безусловно надежных людей для установления правильных отношений.
Относительно 2-го Витебского полка Вы находитесь в недоразумении. 2-й Витебский полк был предоставлен в распоряжение Туркестанского округа около двух месяцев назад. Этот полк лично тесно связан с Туркестанским окружным комиссаром Кафиевым, который все это время подготовлял для полка необходимое снаряжение и обозы. Этим и объясняется, почему полк был передан Кафиеву.
Что касается Петрограда, то там совершенно не получили от Вас предписаний, несмотря на свои неоднократные запросы. Я сейчас отправил им приказание согласно Вашей телеграммы. Всем командующим армиями, всем комиссарам я неустанно внушаю необходимость строжайшего подчинения всем Вашим приказаниям. Мы двинули сейчас из Петрограда и Москвы в распоряжение Революционного военного совета первоклассную революционную публику, которая едет с подлинной готовностью бороться или погибнуть. Петроград даст нам в течение ближайших дней не менее двух-трех тысяч агитаторов-борцов, которые войдут в красноармейские части согласно указаниям Революционного военного совета.
…В Петрограде и Москве призываются еще три возраста. Я посетил петроградских мобилизованных, был в Кронштадте, был на съезде Советов Северной области и Петроградского совета, всюду понимание необходимости сокрушить чехословацкий мятеж в самый короткий срок стало господствующим, и Вы можете не сомневаться, что у Вас сейчас имеется прекрасно воодушевленный тыл, готовый решительно всем прийти Вам на помощь.
У нас здесь нет никакого сомнения в том, что задача будет скоро разрешена с полным успехом. Центральное правительство и руководящие местные советы с полным доверием относятся к командованию на чехословацком фронте»{108}.
Однако полного успеха не получилось. Более того, противник вплотную подошел к Казани, где со штабом фронта располагался И.И. Вацетис. Как происходило наращивание сил противника под Казанью, какие меры предпринимал главком фронта, видно из приводимых ниже документов.
РВС, штаб фронта и лично главком Вацетис особенно интенсивно работали в дни, предшествующие захвату чехами и белыми Казани. День 5 августа у Иоакима Иоакимовича был предельно насыщен. Утром он дал комиссару отдельного отряда боевых судов Волжской военной флотилии А.В. Бабкину следующее указание: «Пароходам первому и второму немедленно сняться с якоря и идти в Богородск для защиты устья Камы. В случае занятия Богородска чехословаками прорваться в Казань»{109}.