Вахтанговец. Николай Гриценко
Шрифт:
шащий первые салюты победы. Один верит в дело погибающее -нацизм,
и еще верно служит ему, другой знает, что военный конец уже предна
чертан, что остались лишь последние дипломатические штрихи. Но так,
как играет этот эпизод Гриценко, он переворачивает вверх дном самый
смысл происходящего, идет особое сценическое перевоплощение не част
ного характера, но целого этапа истории. Именно немецкий генерал Гри
ценко ощущает крах гитлеризма, и новый, неожиданный свет пролива
ется на саму фигуру Штирлица, она становится уже не только победной,
но и внутренне драматичной. Гитлеровский генерал может лишь только
физически погибнуть - сам позор, сам финал нашествия ему ясны. Вои
ну же Сталина еще предстоят
131
ВАХТАНГОВЕЦ
Николай Гриценко
«Живой труп».
Следователь -
Леонид
Шихматов,
Протасов -
Николай
Гриценко,
Лиза -
Людмила
Целиковская,
Каренин -
Юрий Яковлев
132
ВАХТАНГОВЕЦ
Николай Гриценко
133
ВАХТАНГОВЕЦ
Николай Гриценко
на самом теле нашей Победы. Играя своего генерала, Гриценко сыграл
и нашего Штирлица в одном его будущем мгновении, когда, может быть,
вот так же, в каком-нибудь поезде, самолете, а то и в кабинете Лубянки, он
вдруг поймет весь ужас нашего нашествия на собственный победивший
народ. Чуть дрожит стакан чая в «железнодорожном» подстаканнике, чуть
вздрагивает нога генерала Гриценко в безупречно вычищенном ботфорте,
но как слышна эта тихая дрожь в громкоголосости крикливого фашизма.
На
генерала обращалась в живую страдающую личность, из характерности
образовывался характер. Благодаря игре Гриценко витала в этом эпизоде
высокая трагедия, разная по смыслу, она ждала обоих незаурядных этих
людей. А там, где высокая трагедия - там и высокая комедия, оборот жиз
ни на 180 градусов, чреват и слезами, и скрытым в них подчас смехом.
Не однажды доводилось мне встречаться с Николаем Олимпиевичем
на творческих его вечерах, на разных его юбилеях. Я задавала традицион
ные вопросы - о чем мечтаете, а кого легче играть: положительного героя
или отрицательных персонажей, может ли быть чистое искусство, а кем
бы вы стали, если бы «не пошли в актеры» и т.д. и т.п.
На самом то деле об актере Гриценко надо бы писать большую содер
жательную книгу, чтобы яснее разобраться в самом существе вахтангов
ской театральности, родной отечественной классике, своей и мировой теа
тральной культуре, вперед-смотрящей для создания новых форм никогда
не уходящего прекрасного старого театра.
Николай Гриценко, вместе со Щукиным, Симоновым, Этушем, Ульяно
вым, Яковлевым, Лановым, Князевым, Сухановым, Маковецким - это осо
бый «брэнд» вахтанговской славы, особой актерской школы, слез и смеха,
истории современности и современности как истории, формы как содер
жания и содержания как формы, вовлечения зрителей в сценический мир
светлого праздника «со слезами на глазах», спасительного пира во время
все повторяющейся чумы.
Инна Вишневская
134
Несказанное…
Так в девятисотые годы прошлого века говорили о том, что невозможно
выразить словами.
Николай Олимпиевич Гриценко был гениальным актером и едва ли не са
мым таинственным из вахтанговцев. Понять, как он это делает на сцене,
следуя каким законам, благодаря какому умению или знанию, - невозмож
но. С годами мне все более казалось, что он абсолютно соответствует из
вестному суждению Вахтангова о том, что сфера действия Гения подсозна
ние; иррациональное, интуиция, вдохновение, фантазия, наитие, мираж…
Нельзя было определить, где граница возможного для него и что ему как
актеру недоступно. Он мог быть на сцене наивным, словно малый ребенок.
Шепелявым, косолапящим, прелестно важным Тартальей в «Принцес
се Турандот». Мог в «Стряпухе», в трагикомической ситуации побитого
и отвергнутого возлюбленного, «нести» казачью горделивость, мужскую
стать Степана Казанца.
Гармоничный, пропорциональный, красивый, обладатель тенора мяг