Валюта смерти
Шрифт:
Когда Ксения немного пришла в себя, над головой сияли крупные звезды. В теле как будто ничего не было сломано, что же до множественных ссадин, о них она не думала. Поднявшись на ноги, Ксения, шатаясь, добрела до машины. Джип оказался перевернутым, в свете все еще зажженных фар она разглядела распластанную на дороге фигуру водителя, вокруг головы которого растекалась темная лужа, Сергей лежал тут же. Ксения присела рядом с молодым человеком, потрогала жилку на шее. Живой.
Она попыталась разбудить любимого – тщетно. Огляделась, рядом со второй машиной лежали еще двое: молодая девушка с залитым кровью лицом и неестественно выгнутым, точно сломанным пополам, телом, и египтянин с разорванным боком.
– Господи! Если сейчас кто-нибудь вылетит из-за поворота – нам всем хана. – Она взяла Сергея за руки и потянула на себя. Нужно было оттащить его с дороги. Обмякшее тело казалось неподъемным. Ксения просунула руки ему под мышки и, пятясь, попыталась сделать пару шагов. Сергей застонал.
– Что ты делаешь, сестра?! Он же живой и еще может жить?! – вдруг раздалось за ее спиной.
Ксения повернулась – напротив нее стоял сегодняшний хиромант. Отчего-то девушка совсем не удивилась его появлению.
– Что ты с ним делаешь? – еще раз спросил египтянин, – у него есть шанс выжить. Не отнимай его даже во имя своей любви.
– У него будет шанс, если я оттащу его с дороги.
– Ты тянешь его вверх? – на всякий случай уточнил хиромант.
– Ну, вверх, в сторону, какая разница!? Лучше бы помог…
– Послушай, сестра. Не тащи его с собой. Он живой, вот пусть и поживет еще. А ты будешь любить его вечно, как я и предсказывал.
– С собой? – не поняла Ксения.
– Ну, да. Живым принадлежит земля. Мертвым… не бери его с собой. Пожалей.
– Живым? А я что? Ксения опустила голову, ее тело было прозрачнее стекла. Сквозь себя Ксения увидела огни подъезжающего автобуса. Высыпавшие оттуда военные подбежали к пострадавшим. Ксения увидела, как офицер говорит что-то по рации. Над Сергеем склонился парень с медицинской сумкой через плечо.
– Слава Богу! Его спасут! – вырвалось у нее.
– Конечно, спасут. Тебе не о чем больше беспокоиться, сестра. – хиромант стянул через голову джемпер, являя Ксении светящийся лик и пару белооперенных крыльев.
– А я даже и не знала, что в Египте водятся ангелы, – Ксения прошла сквозь военных и в последний раз поцеловала Сергея.
– Я же сказал. Ты будешь любить его вечно, – расправив крылья, ангел взмыл в черное египетское небо.
Глава 34
То, о чем вы хотели спросить, но стеснялись…
– Ты будешь любить его вечно! – Аня заплакала, откидываясь на подушки. – Ну, конечно, вечно. А как же иначе, если жизнь закончилась и больше уже ничего не произойдет. Если в той аварии умерла она сама. А не Димка.
Теперь все вставало на свои места: и отправившийся на капитальный ремонт дом, и человек, безрезультатно прыгающий с моста. Смерть не живет в месте, называемом царством смерти. Она не любит это место. Потому что в нем ей уже нечего делать. Все уже сделано, она отобрала жизнь у живых людей, сделав их мертвецами. А на мертвецов смерть не охотится, потому что это, в конце концов, глупо.
Человек может сколько угодно сигать с моста, он не умрет. Так же, как не умрет никто, находящийся рядом с Аней. В Царстве мертвых нет и не может быть никакого творчества. Потому что творить призваны живые люди. В Царстве Живых люди рождаются, растут, постоянно претерпевают изменения. В царстве мертвых никаких изменений не может быть в принципе, так было всегда с самого начале существования.
Не случайно мертвые приходят в гости к живым магам или простым людям, прося у них помощи. Живой человек может поставить за мертвого свечку, и этот молчаливый призыв будет услышан на небесах, мертвый не может сделать даже такой малости.
Поэтому здесь никто и не зачинает детей – мертвое не рождает мертвое, мертвое не порождает живое. А Анина беременность выглядит, как нечто невозможное. Хотя, судя по всему, так оно и есть.
А люди – знаменитый слоган: «Оставь надежду всяк сюда входящий» написан специально для них. Надежда появляется только в том случае, если есть, на что надеяться, о чем мечтать, во что верить. Но люди, продолжающие жить словно по инерции, не знающие, что с ними произошло, не могут ни к чему стремиться.
Не зная, что умерли, они оглядываются вокруг себя и не находя родных и любимых, считают, что их бросили. Что они стали никому не нужны. Кто-то сочиняет для себя катастрофы. Кто-то разводы. В результате все разобиженные, потерянные, жалеющие себя.
Ее отец считает себя старым и переставшим нравиться женщинам, старая собака думает, что ее прогнали из дома и скучает по своим хозяевам, Ираида Александровна скорбит о безвременно оставившем ее супруге. – Все на первый взгляд кажется логичным. Ничто не вызывает сомнений. Повязки на глазах удобные и непроницаемые. Так как, с одной стороны, они не мешают продолжать существование, с другой, не дают увидеть то, что не положено видеть.
Иногда кто-то начинает догадываться, что что-то происходит не так, как должно, не по правилам. Но его всегда можно заткнуть разумными доводами. Знают же врачи, что в городе не зафиксировано ни одного случая беременности. Знают и молчат, потому что никто не говорит об этом. Не говорит, значит, нельзя об этом говорить. Значит, запретили. Значит…
Мир Мертвых отличается от Мира живых не одной единственной деталью, как в фантастическом рассказе, а множеством деталей, просто разглядеть их не хватает энергии и элементарного любопытства.
Аня, например, с самого начала знала, что река, откуда она переправляется на тот свет, – Нева. Самая большая река Санкт-Петербурга. Но если она умудрилась забыть о самой большой реке, сколько же еще не замечает вокруг себя?
Да, мертвые во все времена наведывались в гости к живым. Приходили во снах, видениях, во время подготовки материала для статьи Аня читала, что многие люди утверждают, будто бы встречают на улицах своих бывших соседей или умерших друзей, но не общаются с ними, а буквально увидел и отвернулся. – Почему? Глаза отвели. Вот почему.