Валютный извозчик
Шрифт:
— Какова цель вашего визита?
— Цель визита? — переспросил я. — Хочу сначала на тебя посмотреть, а там видно будет.
Она вздрогнула:
— Я вам не давала повода так со мной разговаривать.
Большая камея раскачивалась на ее груди, и она все время поправляла ее рукой.
— Для начала мы поговорим о человеке, с которым ты спала.
Не дождавшись приглашения, я плюхнулся в кресло.
— Мы ни о чем не будем говорить. Вы сейчас встанете и уйдете.
— А ты знаешь, что твой любовник — русский шпион? И он сбежал.
Слова эти не произвели на Сосульку никакого впечатления.
— Поторопитесь уйти, пока я не вызвала полицию.
— А ты и вправду сосулька. Смотри, как бы не растаять.
При слове «сосулька» она вздрогнула, потом спокойно произнесла:
— Уважаемый синьор, вы можете меня шантажировать, можете меня пугать, но если вам что-то от меня нужно, советую прежде всего изменить тон.
— Мне действительно от тебя нужна кое-какая информация.
— В таком случае потрудитесь вести себя приличнее. Ее верхняя губа брезгливо изогнулась, и теперь губы образовывали равнобедренный треугольник. «Типичная интеллектуальная мымра, — соображал я. — С такой чем грубее, тем эффективнее».
— Тебя давно пороли?
Сосулька выпрямилась:
— Как вы смеете!
Я повторил:
— Я спросил, давно ли тебя пороли.
Негодованию Сосульки не было предела:
— Убирайтесь отсюда! Немедленно! Вы гадкий, невоспитанный человек!
Я улыбнулся:
— Или ты хочешь сначала нокаут? Ты знаешь, как выглядит Снегурочка после того, как ее пропустят через стиральную машину? И не зли меня. Спусти штаны и ложись на диван.
Я расстегнул ремень.
— Вы действительно собираетесь меня пороть? Меня никогда не пороли.
— Начать никогда не поздно.
Она покорно села на диван:
— Очки снимать?
— Сначала штаны.
— Вы садист?
— Нет. Мне нужны кое-какие сведения, а ты ведешь себя невежливо, ложись и снимай штаны.
— Послушайте, — она уже сняла очки и держала их в руке. — Давайте договоримся. Скажите точно, что вам от меня нужно. Я только на первый взгляд кажусь строгой и несговорчивой. — Она попыталась улыбнуться. — На самом деле я очень уступчивая и компанейская.
Это другой разговор.
Я продолжал вертеть ремень:
— Тогда почему ты мне не отвечаешь на вопросы?
— Мой бог! — взмолилась Сосулька. — Да вы мне ни одного вопроса не задали!
«И верно», — подумал я.
— Сейчас начну задавать. И ты будешь отвечать.
— Буду, — она надела очки.
— Где ты работаешь?
— У меня маленький книжный магазин.
«Сволочь Крокодил, —
— Я продаю книги по философии, социологии. — Она помолчала, потом укоризненно покачала головой. — А вы хотели меня выпороть!
Действительно. Выпороть специалистку по философии и социологии!
— Какие сведения ты передавала своему русскому другу?
— Он действительно шпион?
— Еще какой!
— Но вы тоже не местный.
— Не твое дело.
— Верно, не мое, — поспешно согласилась Сосулька.
— Ты знала, что он русский?
— Он говорил, что русский, но жил в Бразилии, и его усыновил какой-то швейцарец.
«Этот мерзавец еще и легенду переврал!»
— Никаких сведений я ему не передавала. Мне казалось, — она неуверенно развела руками, — его заинтересованность мною носила другую направленность. Кроме того, какими сведениями я располагала? Никакими!
— Кто тебя с ним познакомил?
— Один общий знакомый. Поклонник моего отца.
«И здесь мерзавец провел. Не Крокодил, а барон Мюнхгаузен».
— Что это за человек?
— Тоже скульптор. Но любитель.
И тут забрезжил свет.
— Скульптор, говоришь? Любитель? А кто он такой, этот любитель?
— Он держит небольшую типографию. Но не у нас. Сейчас он живет во Франции.
— В каком городе, помнишь?
— Нет. Но где-то на севере. Он не любит жару.
Горячо!
— А откуда ты знаешь, что он скульптор?
— Я видела его работы.
— Где?
— У нас.
— Где у вас?
— В саду. Там мастерская моего отца. Отец ее очень любил и там работал.
— И этот хозяин типографии тоже там работал?
— Когда он жил здесь, то работал. И когда приезжал погостить.
— Когда он был у вас в последний раз?
— В апреле.
Совсем горячо.
— Работал?
— Да.
— И его работы в мастерской твоего отца?
— Конечно.
— Я хочу посмотреть.
— Сейчас уже темно. При электрическом свете вы не получите полного впечатления.
Я успокоил:
— Не волнуйся, получу.
— Вы хотите их посмотреть именно сейчас? — удивилась Сосулька.
— Прямо сейчас.
— Вы так интересуетесь искусством?
— Искусство занимает важное место в моей жизни.
— Тогда идемте, — она решительно направилась к двери.
Мы вышли в коридор, кончавшийся двумя лестницами: одна вела вверх, другая — вниз.
— Куда ведет лестница вверх?
Сосулька томно опустила глаза:
— В мою спальню. Спальню одинокой женщины, которую все норовят обидеть.